Том 5. Калина красная

Иван бросил окурок в шайку, пошел в горницу. Слова старика нежданно вызвали в нем чувство вины; когда шел по улице и поразился пустотой в деревне, почему-то не подумал о себе.

Сеня ходил по горнице, засунув руки в карманы брюк. Видно, он только что что-то горячо доказывал.

– Здравствуй, Валя.

– Здравствуйте, – навстречу Ивану поднялась рослая, крепкая, действительно очень красивая девушка. Круглолицая, с большими серыми глазами... Высокую грудь туго облегала белая простенькая кофта. Здоровье, сила чувствовались в каждом ее движении, в повороте опрятной, гладко причесанной головы, во взгляде даже.

– Валя!.. – невольно сказал Иван, пожимая ей руку. – Ты когда успела так вырасти?

– Годы, Иван... Вы уж сколько не были дома-то?

– Да ну, сколько?.. Ну, может, много. Только ты все равно не «выкай», я не привык как-то. Ты... ну, Валя, Валя...

Валя засмеялась довольная.

– Что «Валя»?

– Красавица ты прямо.

– Да ну уж...

– Вот так мы ее тут и испортили, – встрял Сеня. – Каждый кто увидит: «Красавица! Красавица!» А ей на руку.

– Сеня, ты же первый так начал, – с улыбкой сказала Валя.

– Когда?

– Когда из армии-то пришел. Ты что, забыл?

– Так то я один, а то вся деревня, языки вот такие распустили...

– Нет, Сеня, тут распускай, не распускай, а факт остается фактом, – Иван сел на стул. – Как живешь-то, Валя?

– Хорошо, – Валя внимательно посмотрела на Ивана, усмехнулась. – Надолго к нам?

– Да не знаю, – неопределенно ответил Иван. – Вспомнились слова старика Ковалева, и он невольно опять подумал о них. – Курить здесь можно?

– Пожалуйста. Я сейчас принесу чего-нибудь... – Валя вышла из горницы.

– Видал, что делается? – спросил Сеня.

– Видал. Неважные твои дела.

– Просто пройдет по горнице, а у меня вот здесь, как ножами... Видал, как счас прошла?

Иван не успел ответить. Вошла Валя, поставила на стол блюдце.

– Вот сюда пепел.

– Ты вот послушай его, если мне не веришь. Он больше нашего повидал, – начал Сеня.

– Ну? – Валя опять весело посмотрела на Ивана.

– Как было при царизме? – рассуждал Сеня.

– Как? – спросила Валя.

– Ручной труд. Эксплуатация человека человеком, – Сеня не мог сидеть, когда говорил. – Тогда, конечно, надо было, чтобы мужик был здоровый. Кого лучше эксплуатировать? Миколу или меня? Миколу. На него можно два куля навалить, и он понесет. Со мной хуже: где сядешь, там и слезешь. Теперь: наше время – атомный век. Спрашивается, для чего мне надо расти с колокольню? Я нажимаю стартер, завожу машину и везу три тонны. Сейчас даже модно маленьким быть. Японцы, например, все маленькие, и ведь живут – ничего! У нас же как вымахает какая-нибудь жердь – так все рады-радешеньки, без ума прямо! – Сеня не на шутку расходился. – Вырос детинушка. Ладно, он, допустим, один восемьдесят. А вот этот фактор у него работает? – Сеня постучал себя по лбу.

– Пулемет ты, Сеня, – сказала Валя. – Наговорил сорок бочек... Ну, к чему ты все? Ведь по твоей теории выходит, что я... какая же я модная?

– Я про мужиков говорю.

– Так если мужикам не надо быть здоровыми, то уж бабам-то и подавно. А я вон какая...

Иван засмотрелся на девушку. Валя перехватила его взгляд, усмехнулась и покраснела.

– Куда же мне деваться-то такой? – спросила обоих. – Эксплуатации нет, кули не надо таскать. Что же мне, закрывать глаза да головой в прорубь?

Сеня беспомощно, с надеждой посмотрел на старшего брата. Тот пожал плечами.

– Иван, хорошо в городе? – спросила Валя, как-то излишне пристально глядя на него. Ей хотелось говорить с ним.

– По-разному Валя. Как везде.

– Ну, с нами-то не сравнишь.

– Сами виноваты! – опять встрял Сеня. – Умоляют людей: записывайтесь в самодеятельность – нет, понимаешь...

– Пошли вы со своей самодеятельностью! Что я, дура, что ли, вылезу на сцену ногами дрыгать. Я ее проломлю там у них.

– Ты можешь любую роль играть, не обязательно ногами дрыгать. Дрыгают в танцевальном кружке, а есть – драматический.

В дверь горницы постучали.

– Внимание, – Сеня поднял палец кверху. – Счас будет – акт!

– Да, – сказала Валя.

Вошел Микола в бостоновом костюме.

– Здрассте.

– Здравствуй, Коля. Садись.

Микола сел на стул, поддернул на коленях наглаженные брюки. Видно, что это его привычная поза.

– Рассказал бы нам чего-нибудь про город, Иван, – попросила Валя серьезно. – Как там живут?

– Живут... Лучше расскажите, как вы живете? Мне тоже интересно.

– Микола, расскажи, – попросил Сеня.

– На провокации не идем, – ответствовал Микола.

– Иной раз посмотришь в кино, душа заболит, – заговорила Валя. – Вот, думаешь, живут люди! Все нарядные ходят, чистенькие... В комнатах все блестит, все под руками... Господи. Правда, что ли, так живут? – Валя смотрела на Ивана. Сеня и Микола тоже смотрели на него. Ждали.

Иван долго молчал, задумчиво глядя на кончик сигареты.

Опять некстати припомнились слова старика. Поднял голову, увидел, что его с интересом ждут, усмехнулся.

– Я вам не скажу за всю Одессу... По-разному живут, ребята. Бывает, как в кино, бывает, похуже. Мне вот ночами часто деревня снится. Покос... Изба родительская. А давеча глянул на нее – и больно стало: то ли она постарела, то ли я...