Том 5. Кому на Руси жить хорошо

Публикуется и включается в собрание сочинений впервые.

Автограф карандашом на полях первого листа черновой рукописи главы «Помещик» – ГБЛ, ф. 195, М. 5745, л. 40.

<14>. Печатается по автографу.

Впервые опубликовано и включено в собрание сочинений: ПСС, т. III, с. 570.

Автограф карандашом, текст местами стерт, на листе с набросками к «Пиру на весь мир» – ГБЛ. ф. 195, карт. 1, № 9, л. 3 об.

Замысел «Кому на Руси жить хорошо» Некрасов не успел реализовать полностью. Умирая, он глубоко сожалел, что не окончил своей поэмы: «…если бы еще года три-четыре жизни. Это такая вещь, которая только в целом может иметь свое значение. И чем дальше пишешь, тем яснее представляешь себе дальнейший ход поэмы, новые характеры, картины…» (ЛН, т. 49–50, с. 204).

Мы располагаем рядом планов и набросков к поэме, сделанных Некрасовым в разное время. Изучение их помогает в какой-то мере представить то, о чем хотел, но не успел написать поэт. Судя по ранним наброскам (<1>, <2>, <3>), он хотел рассказать о Мстере, развитии промыслов, о вытеснении старого речного транспорта пароходами, нарисовать картины деревень, охваченных половодьем, выявить причины, порождающие в народе преступность. Одни записи этой группы нашли свое развитие в «Кому на Руси…» («Баба – конь в корене», «Рожь кормит всех», «Губернаторша» – в «Крестьянке»; «Мы тут воруем лес» – в «Последыше»; «Собачник» – возможно, в главе «Помещик»), другие – в лирике («Разливы, деревья в воде» и «Соловьиная роща» – см. «Стихотворения, посвященные русским детям»), третьи остались нереализованными.

В первой части произведения странники «доведывают» попа и помещика. Новые очертания сюжетного рисунка – поиски Избыткова села («Последыш»), «доведывание» Матрены Корчагиной («Крестьянка») – не изменили намерения Некрасова написать главы, в которых рассказывалось бы о встречах мужиков с другими кандидатами в счастливцы, перечисленными в «Прологе».

Для главы о купце Некрасов сделал набросок (<1>), в котором подчеркиваются скупость и ханжество героя. Глава осталась ненаписанной, но обюазы купцов, мелькающие в поэме («Пьяная ночь», «Счастливые»), характеризуются примерно так же.

Гораздо обстоятельнее разработана поэтом глава о чиновнике. Она, судя по наброскам (<4> – <9>), должна была стать одной из самых интересных и драматических частей поэмы.

Замысел главы связан с фактами реальной действительности (см. об этом: Тарасов А. Некрасов в Карабихе. Ярославль, 1977, с. 127–131). В конце 1860-х гг. северные губернии России охватил голод и одновременно эпидемии холеры и сибирской язвы. Бедствие это распространилось и на такие знакомые Некрасову по охотничьим поездкам места, как Рыбинск и Шексна. Летом 1870 г. поэт получил письмо от А. С. Пругавина. «Вы, вероятно, помните, – писал последний, – шестьдесят восьмой год, когда наши газеты и журналы толковали на разные лады о голоде, постигшем Архангельскую, Олонецкую и некоторые другие губернии». И дальше корреспондент сообщал о нашумевшем тогда «предприятии г-жи Вельяшевой», организовавшей для пострадавших от голода крестьян бесплатные обеды, лечебницу, мастерские, и о ее муже, мировом посреднике, потерпевшем от начальства за свою деятельность. Письмо Пругавина. явившееся, по-видимому, импульсом для замысла «Смертушки» (так, по свидетельству С. И. Пономарева (см. выше, с. 684), была условно названа Некрасовым глава о чиновнике), дает ключ к наброску <5>: «Подготовка для сиб<ирской> язвы со Вельяшева, ее муж, от них сведения о голоде.)». Деятельность Вельяшевых заинтересовала Некрасова, он, очевидно, познакомился с ними и на основе живого рассказа кратко записал драматический сюжет.

В августе 1872 г. Н. А. Некрасов вместе с А. Н. Ераковым ездил охотиться на Шексну. Поездка в места, недавно пережившие голод и эпидемию, способствовала формированию замысла. Какие-то факты Некрасов мог узнать от местных жителей, какие-то сведения рассчитывал получить от А. Н. Еракова, который, служа в министерстве путей сообщения, имел доступ к материалам о голоде. Над главой о чиновнике Некрасов собирался работать летом 1873 г. за границей. 25 июня (7 июля) 1873 г. он пишет Еракову из Киссенгена: «…желал бы иметь от тебя к Диеппу материалы для Шексны». Поэт захвачен замыслом. На обложке рукописи поэмы «Княгиня Трубецкая» (см. выше, с. 596) мы находим наброски к задуманной главе. Но потому ли, что нужные материалы Браков не доставил, или потому, что Некрасова увлекла иная работа («Крестьянка»), глава осталась ненаписанной. Сущность авторского замысла раскрывают сохранившиеся наброски, особенно три из них: рассказ ветеринарного врача (<4>), рассказ исправника (<9>) и набросок <8> «На правом берегу поют со что счастлив чиновник.» с предваряющим его планом главы, сообщенным С. И. Пономаревым.