Том 5. Критика и публицистика 1856-1864

Мы думаем, что только при такой обстановке начало ответственности будет тем действительным, гарантирующим началом, которого необходимость, при исполнении законоположений 19-го февраля, неоспорима. Нельзя сомневаться в плодотворных последствиях, которые повлечет за собою устройство подобных съездов: оно даст крепость и силу мировому учреждению, оно навсегда изгонит из него негодные элементы произвола и коснения, оно сообщит ему привычки законности и сделает доступным для развития. Мы убеждены даже, что одна мысль о возможности подобной поверки действий много очистит этот рождающийся у нас институт. Не один из сторонников идеи самоуправления, переложенного на русские нравы, задумается при мысли об этой возможности; не один из тех, которые в юношеском восторге поверяют друг другу: «mon cher! nous serons ind'ependants!» [20], оставит свою затею и удалится восвояси пасти гусей.

Зато те, которые останутся, те, которые сознают в себе силу выдержать искус, те будут действительно хорошими и полезными мировыми посредниками.

К крестьянскому делу *

На основании Положения о губернских и уездных по крестьянским делам учреждениях, в каждой губернии учреждается особое губернское присутствие, на обязанности которого лежит не только окончательное разрешение споров и недоразумений по делам крестьян, вышедших из крепостной зависимости, но и определение всех подробностей, относящихся до приведения в действие законодательства 19-го февраля. Независимо от коронных членов, в состав этого присутствия входят четыре члена из местных дворян-помещиков, которые, как люди, не несущие на себе никаких других служебных обязанностей, и должны представлять собою, так сказать, ядро губернского присутствия.

Несомненно, что самое большое затруднение при исполнении нового законодательства представится в слишком недостаточном распространении грамотности в народе и в тех привычках недоверия, которые поселены в нем крепостным правом. То спокойствие, с которым встретили крестьяне столь давно желанную весть об отмене крепостного права, служит достаточным ручательством, что с их стороны нельзя опасаться в будущем беспорядков. Но нельзя отвергать, что в некоторых помещичьих имениях, где в особенности чувствительно заявляло себя действие крепостного права, недоразумения не только возможны, но даже и естественны, как вследствие уже упомянутых нами причин, так и вследствие неясного понимания силы и значения законодательства, дающего права массе до сих пор бесправной [21].

Желательно было бы, чтоб эти недоразумения, эти ошибки принимались за то, что они есть на самом деле, и чтобы к представлениям о них не примешивались те гнусного свойства опасения, выражение которых и до сей поры нередко случается слышать в обществе. К сожалению, общество наше довольно склонно к преувеличениям и опасениям; в самомалейшем противоречии, в самом законном желании простолюдина уяснить себе известное требование или дело оно уже видит заднюю мысль. При малейшем шорохе, при самом ничтожном замешательстве являются на сцену пессимисты-каркатели гнусностей и бодро поднимают головы. «А что, говорили мы! предсказывали мы!» — повторяют они.

Надо надеяться, что губернские власти не последуют примеру этих пессимистов и взглянут на дело с другой, более человечной точки зрения. При всех недоразумениях подобного рода, особую, неоцененную услугу могут оказать им те дворяне-помещики, которые назначаются ныне членами губернских присутствий. При тех выгодных условиях, в которые они поставлены Положением, при том знании дела и крестьянского быта, которое всякий вправе предполагать в них, действие их, с целью личного разъяснения крестьянам их прав и обязанностей, представляется не только желательным, но даже совершенно необходимым.

Случаи, требующие этого действия, не могут быть многочисленны. Нельзя сомневаться, что большая часть недоразумений будет без труда устранена в самом начале деятельностью мировых посредников; следовательно, участие членов губернских присутствий потребуется в немногих случаях недоразумения упорного, которое, по каким-либо причинам, не поддается действию местной, уездной администрационной власти. Обращаться в подобных случаях к содействию полицейских мер было бы не только несправедливо, но и нерасчетливо. Во-первых, участие полиции, со всеми ее атрибутами, является необходимостью лишь при существовании действительных беспорядков, а не там, где существует только замешательство, требующее для своего прекращения одного толкового и терпеливого разъяснения дела; во-вторых, полиция не может быть даже компетентным судьей в таком деле, к участию в котором она вовсе не призвана.