Том 5. Литургия мне

Другая. Я сама не знаю, что говорю. Я несчастна! Я так страдаю! Но я была более высокого мнения о твоей проницательности! Ах, у меня голова кругом идет, я ничего не понимаю, мне так тяжело, так горько! Умереть бы, умереть!

(Порывисто садится, почти падает в кресло, и нервически рыдает.)

Человек земли(нетерпеливо ходит по кабинету, потом подходит к Другой).Успокойся, милая. Что было, то прошло, а прошлого не воротишь.

Другая. Не надо, не надо, чтобы проходила любовь! Такая любовь, как моя!

Человек земли. Что же мне делать! Я снова влюблен, и не менее страстно, чем тогда, когда я тебя встретил.

Другая. Можно влюбляться сотни раз, но разлюбить нельзя. Пойми, жестокий!

Человек земли. Если бы ты знала, как она прекрасна, как умна, как нежна! Какие у нее золотые волосы! Как она улыбается!

Другая. Хоть бы из милосердия ко мне не говорил об этом! Да, так ты улыбаешься другой, ты целуешь другую! О, твоя улыбка! О, я слишком хорошо ее знаю, слишком изучила поцелуй этих уст, похожих на спелую гранату! А улыбка твоя! От нее сердце во мне задрожит и словно выпрыгнуть хочет.

Человек земли. Ты мне льстишь. Я ведь не златокудрый поэт, не превыспренний мечтатель. Я не улыбаюсь, — я строю дороги и мосты.

Другая. О, вспомни, вспомни, что за блаженные часы мы проводили там, в нашем благословенном уголке, где теперь без тебя так мертво, так пусто! (Становится перед ним на колени.)Сжалься надо мною, сжалься!

Человек земли(стараясь ее поднять).Ну, полно, полно. Встань. Могут войти.

Другая. Я бросила для тебя человека, который так меня любил! Он ветерку не давал до меня коснуться. А ты — ты растоптал меня и отшвырнул, как ненужную тряпку. О, ты — жестокий! Какой жестокий!

Человек земли(досадливо).Встань, милая, прошу тебя. Право, все это совершенно ни к чему! Упрекать нам друг друга не в чем. Любовь — это живой цветок. Она или растет с каждым днем, или отцветает.

Другая. Жестокий! О, какой ты жестокий! Ведь ты для меня — последний и единственный. После тебя никого не полюблю, никого, никогда! Вся моя жизнь была в тебе. Без тебя — смерть.

Человек земли. Ну, полно, без трагедий!

Другая(порывисто встает).Не надо трагедий! Зачем трагедии! Вся жизнь наша — забавный фарс. (Вытирает слезы. Подходит к зеркалу, долго смотрит на себя. Берет перчатки и опять их бросает.)

Человек земли. Жизнь — не трагедия и не фарс.

Другая. Ты все знаешь, ты знаешь жизнь. Что же такое эта жестокая жизнь?

Человек земли. Жизнь — труд, созидание. Радость жизни — творить то, чего не было, творить из упрямого материала, побеждать сопротивление.

Другая. Побеждай! А мои слезы… Да нет, что о них говорить! Так ты хочешь, чтоб я утешилась?

Человек земли. Ну конечно! Будь же благоразумна! Мир широк, утешений в нем много.

Другая. Хорошо, если ты этого хочешь! Как мне ни трудно, но что ж делать! (Смеется, опять смотрит на себя в зеркало и намеренно делает спокойное, почти веселое лицо, как искусная актриса, привыкшая перевоплощаться.)

Человек земли. Ну вот, так-то лучше.

Другая(подходит к окну, смотрит на улицу, молчит. Говорит медленно, как бы нерешительно).Но нельзя, чтобы мы так расстались. В память всего того, что между нами было, я прошу тебя об одном, — ты это исполнить?

Человек земли. А что такое? (Смотрит на нее внимательно и недоверчиво.)

Другая(подходит к нему, кладет руку на его рукав и говорит нежно, вкрадчиво).Нет, ты обещай сначала, что исполнишь то, о чем я буду тебя просить.

Человек земли(пожимая плечами).Как же я могу обещать, когда я не знаю, что ты придумала!

Другая(насмешливо).Ты боишься? Ты думаешь, что я замышляю что-то коварное! Ты боишься слабой женщины! О вы, храбрые мужчины!

Человек земли. Я ничего не боюсь, но согласись сама, что очень странно соглашаться на что-то, а на что, неизвестно.

Другая. Так ты исполнишь то, о чем я тебя попрошу?

Человек земли. Если это в моих силах, то, конечно, исполню.

Другая. Ну вот, обещал, и спасибо. Не бойся — ничего страшного и коварного. Я только хочу тебя просить, чтобы ты еще один раз — последний раз — провел со мною несколько часов. Мы поедем куда-нибудь за город и покутим немного — справим по нашей любви тризну. Хорошо? Согласен?