Том 5. Литургия мне

Другая. Я сама не знаю, что говорю. Я несчастна! Я так страдаю! Но я была более высокого мнения о твоей проницательности! Ах, у меня голова кругом идет, я ничего не понимаю, мне так тяжело, так горько! Умереть бы, умереть!

(Порывисто садится, почти падает в кресло, и нервически рыдает.)

Человек земли(нетерпеливо ходит по кабинету, потом подходит к Другой). Успокойся, милая. Что было, то прошло, а прошлого не воротишь.

Другая. Не надо, не надо, чтобы проходила любовь! Такая любовь, как моя!

Человек земли. Что же мне делать! Я снова влюблен, и не менее страстно, чем тогда, когда я тебя встретил.

Другая. Можно влюбляться сотни раз, но разлюбить нельзя. Пойми, жестокий!

Человек земли. Если бы ты знала, как она прекрасна, как умна, как нежна! Какие у нее золотые волосы! Как она улыбается!

Другая. Хоть бы из милосердия ко мне не говорил об этом! Да, так ты улыбаешься другой, ты целуешь другую! О, твоя улыбка! О, я слишком хорошо ее знаю, слишком изучила поцелуй этих уст, похожих на спелую гранату! А улыбка твоя! От нее сердце во мне задрожит и словно выпрыгнуть хочет.

Человек земли. Ты мне льстишь. Я ведь не златокудрый поэт, не превыспренний мечтатель. Я не улыбаюсь, – я строю дороги и мосты.

Другая. О, вспомни, вспомни, что за блаженные часы мы проводили там, в нашем благословенном уголке, где теперь без тебя так мертво, так пусто! (Становится перед ним на колени.) Сжалься надо мною, сжалься!

Человек земли(стараясь ее поднять). Ну, полно, полно. Встань. Могут войти.

Другая. Я бросила для тебя человека, который так меня любил! Он ветерку не давал до меня коснуться. А ты – ты растоптал меня и отшвырнул, как ненужную тряпку. О, ты – жестокий! Какой жестокий!

Человек земли(досадливо). Встань, милая, прошу тебя. Право, все это совершенно ни к чему! Упрекать нам друг друга не в чем. Любовь – это живой цветок. Она или растет с каждым днем, или отцветает.

Другая. Жестокий! О, какой ты жестокий! Ведь ты для меня – последний и единственный. После тебя никого не полюблю, никого, никогда! Вся моя жизнь была в тебе. Без тебя – смерть.

Человек земли. Ну, полно, без трагедий!

Другая(порывисто встает). Не надо трагедий! Зачем трагедии! Вся жизнь наша – забавный фарс. (Вытирает слезы. Подходит к зеркалу, долго смотрит на себя. Берет перчатки и опять их бросает.)

Человек земли. Жизнь – не трагедия и не фарс.

Другая. Ты все знаешь, ты знаешь жизнь. Что же такое эта жестокая жизнь?

Человек земли. Жизнь – труд, созидание. Радость жизни – творить то, чего не было, творить из упрямого материала, побеждать сопротивление.

Другая. Побеждай! А мои слезы… Да нет, что о них говорить! Так ты хочешь, чтоб я утешилась?

Человек земли. Ну конечно! Будь же благоразумна! Мир широк, утешений в нем много.

Другая. Хорошо, если ты этого хочешь! Как мне ни трудно, но что ж делать! (Смеется, опять смотрит на себя в зеркало и намеренно делает спокойное, почти веселое лицо, как искусная актриса, привыкшая перевоплощаться.)

Человек земли. Ну вот, так-то лучше.

Другая(подходит к окну, смотрит на улицу, молчит. Говорит медленно, как бы нерешительно). Но нельзя, чтобы мы так расстались. В память всего того, что между нами было, я прошу тебя об одном, – ты это исполнить?

Человек земли. А что такое? (Смотрит на нее внимательно и недоверчиво.)

Другая(подходит к нему, кладет руку на его рукав и говорит нежно, вкрадчиво). Нет, ты обещай сначала, что исполнишь то, о чем я буду тебя просить.

Человек земли (пожимая плечами). Как же я могу обещать, когда я не знаю, что ты придумала!

Другая (насмешливо). Ты боишься? Ты думаешь, что я замышляю что-то коварное! Ты боишься слабой женщины! О вы, храбрые мужчины!

Человек земли. Я ничего не боюсь, но согласись сама, что очень странно соглашаться на что-то, а на что, неизвестно.

Другая. Так ты исполнишь то, о чем я тебя попрошу?

Человек земли. Если это в моих силах, то, конечно, исполню.

Другая. Ну вот, обещал, и спасибо. Не бойся – ничего страшного и коварного. Я только хочу тебя просить, чтобы ты еще один раз – последний раз – провел со мною несколько часов. Мы поедем куда-нибудь за город и покутим немного – справим по нашей любви тризну. Хорошо? Согласен?