Том 5. Одинокому везде пустыня

Гуси, гуси!
Га-га-га.
Есть хотите?
Да, да, да.
Ну летите!
Нам нельзя:
Серый волк под горой
Не пускает нас домой…

Русская песенка прозвучала на африканском берегу так славно, что, глядя на своих деток, Фатима даже всплакнула от умиления.

– Какая ты молодец, Мари, ты даришь им целую страну!

– Да, я дарю им Россию, авось, пригодится. Ты знаешь, у нас, у русских, авось – самое главное слово. – И она объяснила Фатиме по-арабски, что значит «авось».

– По-арабски тоже есть такое слово: рубпама.

– А я и не знала. Видишь, как полезно рано вставать. Не зря говорят русские: «Кто рано встает, тому Бог дает».

– У нас тоже так говорят: «Кто рано встает, тому не баран, а барашка», значит, – овца с приплодом.

– Ну вот и обменялись! – засмеялась Мария. – Бери своих красавцев! – Она сгребла мальчишек в охапку и передала их с рук на руки. – А я прокачусь в Бизерту!

– Доброго пути!

С утра Мария обычно ограничивалась чашечкой кофе. На этот раз ей составила компанию старшая жена господина Хаджибека Хадижа, а Фатима занялась детьми. Они расположились на открытой террасе, еще источавшей освежающую прохладу, накопленную за ночь в темно-серых пористых камнях, из которых был сложен дом и все прилегающие постройки. Хадижа пообещала сварить «настоящий берберский кофе».

– Я сделаю так, как моя мама, – сказала она, отправляясь на кухню, и скоро прикатила кованый железный столик с жаровней, полной раскаленных углей в песке, прямо на них поставила турку с кофе, который предстояло сварить.

Аромат пошел одурманивающий. В известный ей момент Хадижа сняла турку с углей и разлила кофе по крохотным чашечкам – одну церемонно подала Марии, вторую поставила на стол перед собой. Откатила жаровню с углями подальше, чтобы не доставал жар, села на стул с высокой спинкой.

– Какой душистый! Я не припомню такого душистого кофе! – сладострастно прикрывая веки, похвалила хозяйку Мария, потянула трепетными ноздрями ароматное облачко над кофейной чашечкой. – О-о-о!

Хозяйка была счастлива.

– Да, – сказала Хадижа польщенно, – и Хаджибек любит мой кофе. Хотя Фатима тоже делает хорошо, – добавила она великодушно.

Мария сидела лицом к морю, к полуразрушенным термам римского императора Антония Пия, а Хадижа могла любоваться лиловато-серыми отрогами Берегового Атласа, и в то же время перед ее глазами были сад у дома с его вечнозелеными кустами олеандра, красными розами, чешуйчатыми стволами финиковых пальм и белая известняковая дорога, ведущая к парадному подъезду.

Как всегда после окончания сезона ветров, море было спокойно, а небо стояло высокое, чистое, без единого перышка от горизонта до горизонта. А вон показались в циклопических термах мсье Пиккар и мальчики Али и Махмуд. «Молодцы! – подумала Мария. – Пиккар – настоящий ученый!» Ей нравились одержимые люди, она и сама была такая: делу – время, потехе – час!

Зоркий мсье Пиккар разглядел на терраске Марию и приветственно помахал ей белым пробковым шлемом, который еще не успел надеть на голову. Мария подняла руку в ответ. Он понял это по-своему, тут же передал шлем Али и двинулся к дому. Мсье Пиккар не упускал случая пересечься с Марией. В то же время он, как мог, старался не выказывать своих чувств. А чувства были. Можно сказать, они вспыхнули в нем с первого взгляда. До сих пор ни одна женщина не нагоняла на мсье Пиккара такой робости, как Мария. В ее присутствии он деревенел, будто подросток, и терялся так, что это всем было заметно. Он злился, нервничал, говорил невпопад. То ему казалось, что он любит Марию, то, что ненавидит ее всей душой. Но, тем не менее, стоило ей «сделать ручкой», как он тотчас устремлялся навстречу. Мсье Пиккар был опытный ловелас, но тут нашла коса на камень и только искры летели! Мсье Пиккар, конечно, не знал пушкинских строк: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей…» Но весь опыт его прежних побед подсказывал, что это именно так, а не иначе. Подсказывать-то подсказывал, но не помогал…

Мария осознавала свою власть над знаменитым археологом, ей льстило, ее забавляло общение с ним. Она уже видела его многочисленные научные труды, изданные в лучших университетах Европы. Она знала, что он разведен, но и это ее не вдохновляло. Нет, она не была мужененавистницей, всякое случалось: «Не грешит тот, кого не соблазняют». Слишком бурные годы прожила она один на один с судьбой, слишком много скиталась по чужим странам и чужим углам с тех пор, как уехала из форта Джебель-Кебир учиться в Прагу. Без амурных приключений не обошлось, но сердца ее они почти не задели.

– И никуда ты не поедешь! – вдруг засмеялась Хадижа, которая обожала всякого рода сюрпризы и резкие повороты, освежающие монотонность жизни.

– Это еще почему?

– Машина не работает. Посмотри!

Мария обернулась и увидела, что двое слуг и водитель, бербер в красной феске, толкают белый кабриолет к подъезду.

Женщины допили кофе и пошли с террасы к машине.