Том 5. Приношение современному монашеству

Желающий приучить себя к вниманию, по мнению святителя Игнатия, должен обладать благоразумной воздержанностью в пище. Умеренное и равномерное употребление пищи уменьшает жар в крови, содействует вниманию к себе. Объедение рождает множество разгоряченных помыслов; питает страсти, возбуждает мечтательность и приводит к рассеянности. «Приучись быть воздержанным в пище, — пишет Владыка, — воздержанием доставишь здравие и крепость телу, а уму особенную бодрость, столь нужную в деле спасения, очень полезную и при земных упражнениях» [1809]. Если чрезмерное употребление пищи приводит к рассеянности, то употребление вина совершенно делает человека неспособным к бодрствованию над собой. Архипастырь-аскет справедливо считал, что «вино лишает человека способности сохранить ум в трезвости». «Когда подвижник подвергнется действию вина, тогда приступают к ослабевшему и омрачившемуся уму его супостаты, и ум уже не в силах бороться с ними. Связанный действием вина, он увлекается в пропасть греховную! В одно мгновение погибают плоды долговременного подвига…» [1810]. Блажен тот христианин, который, зная, как пагубно действует вино на душевное состояние человека, будет воздержан в вине. Никто не рождается на свет пьяницей, люди из-за небрежения к себе становятся рабами вина. «Знал ли подверженный недугу пьянства, выпивая первую рюмку, что он начинает самоубийство? Так называю этот несчастный навык, губящий и душу и тело», — пишет Преосвященный Игнатий [1811].

Христианину можно употреблять вино в весьма малом количестве, кто же не может ограничиться малой мерой, тому лучше совершенно не употреблять вина.

«Служителю Христову надо охраняться не только от пьянства, но и от привычки к многому употреблению вина, разго{стр. 609}рячающего плоть и возбуждающего в ней скотские пожелания» [1812] — заповедует всем христианам мудрый архипастырь.

Особенно опасно употребление вина в юном возрасте. Зная, как склонна юность ко греху, Владыка советовал благонамеренным юношам быть особенно бдительным к себе и всеусиленно воспитывать в себе добрые навыки, а при первом же обнаружении наклонности ко греху сразу же отсекать порочные вожделения.

«Юноша, — взывает Владыка, — будь благоразумен и предусмотрителен: в годы юности твоей обрати особенное внимание на приобретение хороших привычек; в лета зрелости и старости твоей возрадуешься о богатстве, приобретенном беструдно в лета юности» [1813].

Тем же, кто обратился ко Христу в зрелом возрасте, долгое время не следил за своей душой и успел стяжать много порочных навыков, любвеобильный архипастырь советует не предаваться унынию и двоедушию, но «мужественно вступить в борьбу с злыми навыками».

Подвиг непрестанного трезвения необходим христианину на всех ступенях совершенства. Даже подвижнику, сподобившемуся благодатных дарований, необходимо непрестанно долгим подвигом бодрствовать и не оживать для греха в вечной смерти.

В одном из писем Владыка следующими исполненными поэтического вдохновения словами описывает изменчивость и удобопреклонность ко греху человеческой природы: «Я сказал бы: умерщвленный видением духовным… не оживает уже для мира. Увы! Я сказал бы несправедливо. Увы! Оживает человек и для смерти! Ожил Соломон для смерти! Ожил для нее Иуда! Ожили для нее многие! …Увы! Как мы слабы, как переменчивы! …Гляжу на нашу немощь, гляжу со слезами!» [1814]

Только постоянный подвиг бдения над собой делает возможным христианину умереть для греха и более не оживать для него, но постепенно восходить от силы в силу на поприще делания евангельских добродетелей.

IX. Любовь к ближним

Кажется, ни о чем так часто не беседуют проповедники, как о любви. Сколько раздается призывов к стяжанию этой {стр. 610} высшей добродетели, и, однако, редкий вития может указать правильный путь к приобретению любви. Только тот, кто сам преуспел в любви, может и других научить, как стяжать ее.

Обратимся же к учению о любви архипастыря-подвижника, от юности своей всем сердцем возлюбившего Бога и ближних.

Заповедь о любви к Богу, по мнению Владыки, настолько возвышеннее заповеди любви к ближнему, насколько Бог выше Своего образа, но заповедь о любви к ближним есть основание любви к Богу.

Чувство любви к ближним присуще каждой человеческой душе, но, как и все другие чувства, естественная любовь извращена грехом. Святитель Игнатий пишет: «В каких язвах — наша любовь естественная! Какая тяжкая на ней язва — пристрастие! Обладаемое пристрастием сердце способно ко всякой несправедливости, ко всякому беззаконию, лишь бы удовлетворить болезненной любви своей» [1815].