Том 5. Произведения 1856-1859 гг.

Толстой нигде, ни в своем Дневнике, ни в путевых записках не называет фамилии одиннадцатилетнего мальчика Саши, которого он взял с собой, отправляясь в пешеходную прогулку по Швейцарии. Круг знакомых русских семейств, среди которых вращался Толстой во время своего пребывания в Кларане, был очень ограничен, и мы знаем их всех по его упоминаниям в Дневнике: это — Мещерские, Галаховы и Поливановы. Относительно первых двух семейств мы можем определенно сказать, что в составе их не было мальчика этого возраста и этого имени; остается, следовательно, семья Поливановых. Среди лиц, отъезжающих за границу, список которых в те времена ежедневно печатался в газетах, действительно, в «Северной Пчеле» от 22 января 1857 года значится: «тит. сов. Поливанов с супругою и малолетними детьми». С другой стороны, в росписи дворян Поливановых мы встречаем Константина Александровича Поливанова (1816—1858), служившего с 1836 года в Ингерманландском гусарском полку, в 1846 году вышедшего в отставку по болезни и служившего впоследствии Тарусским уездным предводителем дворянства. Он был женат на Александре Романовне Любимовой (1825—1865) и имел несколько детей, из которых старший сын Александр родился 19 августа 1845 года; таким образом в мае 1857 года последнему было 11 лет, т. е. он был именно в том возрасте, как и мальчик Саша, спутник Толстого по Швейцарии. Мы к сожалению не имеем данных для доказательства тождества этих двух лиц, однако же предположение это является весьма правдоподобным. Впоследствии вышеуказанный Александр Константинович Поливанов служил в лейб-гвардии Конном полку и с 1873 года состоял в отставке; женат он был на Марье Константиновне Тарновской (А. В. Селиванов. Род дворян Поливановых. Владимир. 1902. Стр. 48).

Стр. 193, cтрока 9 св.

«Русские барышни с только что приехавшей из России матерью» — Галаховы, которых Толстой неоднократно упоминает в своем Дневнике и которые жили в Монтре, в 1 ¹/ ₂километрах от Кларана. Возможно, что это семья Петербургского обер-полицмейстера генерал-адъютанта Александра Павловича Галахова, который в «Северной Пчеле» от 20 апреля 1857 года назван в числе лиц, отъезжающих за границу, вместе со своей супругой Софьей Петровной, урожденной Мятлевой, сестрой поэта Мятлева. У них были две дочери: Софья Александровна, бывшая впоследствии за бароном Карлом Карловичем Притвицем, и Надежда Александровна, бывшая с 1865 г. за Иваном Александровичем Половцевым (Руммель и Голубцов. Родословный сборник русских дворянских фамилий. Том I, СПБ, 1886, стр. 179—180).

Стр. 193, строка 11 св.

«Русские из Basset» — семья Мещерских, с которыми Толстой познакомился во время своего пребывания в Кларане. Она состояла из кн. Петра Николаевича Мещерского (1802—1876), женатого вторым браком на Екатерине Николаевне Карамзиной (1805—1867), старшей дочери историографа, их дочери Екатерины Петровны (18..—1879) и одного из старших сыновей: Николая или Александра Петровичей, которого Толстой называет в дневнике «маленьким Мещерским», хотя Николаю в это время было 28 лет (р. 1929), а Александру 20 лет (р. 1837). К этой же семье принадлежал и известный писатель-публицист реакционного направления кн. Владимир Петрович Мещерский (1839—1914), однако, в данное время его не было с родителями. С Мещерскими жила и сестра Екатерины Николаевны, Елизавета Николаевна Карамзина (1821—1891), младшая дочь историографа. Хотя Толстой часто бывал у Мещерских и проводил у них свои вечера, однако особенной близости между ними не установилось; этому препятствовала резкая разница в их взглядах и симпатиях, так как Мещерские придерживались узко-консервативных убеждений: «озлобленные консерваторы», как их характеризует Толстой в одной из записей своего Дневника.

Стр. 193, строка 24 св.

Старый прусский генерал, проживавший в пансионе Кетерера, несколько раз упоминается в дневнике Толстого, но он ни разу не называет его фамилии.

Стр. 104, строка 4 св.

«Воспетый островок, выдуманно, но всё-таки прекрасно торчащий против Вильнёва» — это небольшой островок — ^Ile de Peilz, с несколькими растущими на нем тополями, лежащий против Вильнёва, у впадения Роны в Женевское озеро. О нем упоминает Руссо в «Новой Элоизе» и Байрон в «Шильонском узнике»:

И я приметил островок

Прекрасен, свеж, но одинок

В пространстве был он голубом;

Цвели три дерева на нем;

И горный воздух веял там

По мураве и по цветам,

И воды были там живей,

И обвивалися нежней

Кругом родных брегов оне...

(«Шильонский узник», перевод Жуковского, XIII.)

Стр. 197, строка 15 сн.

По дороге между Монтрё и Аванами, вдоль склонов Mont Cubli, встречаются сплошные поля нарцисов, в особенности около деревни Chamby; в мае в Монтрё до сих пор справляется весенний «праздник нарцисов» (la F^ete des narcisses).

Стр. 198, строка 8 св.