Том 5. Просто любовь. Когда загорится свет

— Давно ли, недавно ли, это как кому… Я здесь с первых дней.

— После прихода наших?

— Какого прихода?

— Как какого? — удивился Алексей.

— Ах, это-то… когда… когда немцев прогнали? Нет, я тут раньше, я был еще, когда ее строили.

— Электростанцию?

— Ее.

— А потом?

— И потом… Все время.

— А при немцах?

Из-под серых бровей неприязненно глянули глаза. Он не ответил.

— Вот здесь главный корпус. Котлы.

— Котлы? Где же они?

Сторож пожал плечами:

— А кто ж их знает? Было три котла. А что теперь — я не рентген, чтобы насквозь увидеть.

Алексей внимательно всматривался. Старик оперся на палку и тоже смотрел.

— Вон там, где эти балки, — первый. И потом направо — еще два, один за другим.

— Можно подойти туда ближе, посмотреть?

— Чего? Можно, только там ничего не видно. Я уж ходил, сколько раз ходил. Цемент и цемент, железо и железо, а что внизу — неизвестно.

Они обошли кругом то, что было когда-то зданием. Высокая в несколько этажей стена казалась сдвинутой с места, проемы выбитых окон зияли мертвым взглядом.

— Эту вот как погнуло, а другая и совсем грохнулась, — объяснил сторож, но Алексей сам прекрасно видел. Погнулись железобетонные колонны, толстые стальные балки были сведены, точно судорогой: из разбитого бетона, как растопыренные пальцы, торчали стальные прутья. За накренившейся стеной, которая лишь чудом держалась, перед их глазами открылась огромная пирамида, в ней трудно было что-нибудь различить.

— А там турбины, — объяснял сторож. Одна из турбин лежала, повалившись набок, и Алексей, осторожно ступая, прошел по кучам щебня. Он положил руку на тело машины и почувствовал пронизывающий холод.

Седые брови задвигались.

— Осматривали ее, говорят — ничего не выйдет… Уж не знаю. Инженеры, ученые люди осматривали. Вот сюда подложили тол — видите, как взорвало?

Огромные воронки зияли в земле, и все вокруг было истерзано, будто на всем этом пространстве свирепствовали бешеные волки, хватая острыми клыками, разрывая, бросая в стороны и снова терзая хищной пастью все, что подвернется. Вывороченные из-под земли бетонные плиты торчали, как гигантские обломки скал. Рядом, в глубоком провале, громоздились разбитые вагоны, до того помятые, словно они были из мягкого пластилина.

— Вот сюда подвозили уголь. И отсюда наверх.

Но теперь не было ни верха, ни низа. Алексей умолк, не расспрашивая больше. Сторож останавливался, опираясь на палку, потом снова шел вперед, жестом обращал внимание Алексея на неожиданно появившиеся провалы, изредка давал скупые объяснения.

— Главный цех там, где вот этот провал. Здесь — трансформаторная. Снаружи будто ничего, ну, а в середке… Здесь была контора.

Он вытер с усов осевшую на них сырость и нерешительно сказал:

— Здесь бы можно войти внутрь. Я положил доски.

— Пойдем, — охотно согласился Алексей.

— Только… там может еще обвалиться.

— А вы ходили?

— Отчего нет… я каждый день хожу.

Алексей пожал плечами.

— Сюда?

— Сюда, сюда. По этой доске.

Они прошли по узким мосткам, переброшенным через провал. Во втором этаже почти сохранился один зал. Внутри было пусто, и лишь у огромной дыры в стене что-то лежало, поблескивая металлом.

— Деталь какая-то… Ее вырвало из того здания, пробило ею стену и грохнуло сюда.

Старик стукнул палкой по темной металлической поверхности. Она зазвучала глухо и протяжно. Алексей обошел кругом, пытаясь рассмотреть сквозь зиявшие раны в стене то место, откуда принес ее могучий вихрь взрыва, дьявольская сила белых, скользких, как мыло, кирпичей тола. Сторож, словно угадав его мысли, прервал молчание:

— Изуродовали красавицу, какой свет не видел… за два дня до прихода наших, за два дня…

— А все время работала?

— Работала… — неохотно протянул сторож. — Наши-то, когда уходили, так… лишь бы, лишь бы, чтоб скорей можно было исправить. А эти — пять тонн! И знали ведь куда подложить…

— Вы в то время тоже были сторожем?

— Сторожем? Почему сторожем?

— Ведь вы же работали…

— Кто это сказал, что я работал? Нет. Я здесь так был, смотрел, что и как. Что ж она, бедная, могла сделать? Заставили работать, она и работала…

— Кто? — не понял Алексей.

— Как кто? — удивился сторож. — Электростанция, а то кто же? Так вот, надо было следить за немцами, известно ведь было, что они собираются бежать, а вот не уберегли. Взрывы были, будто весь город взрывают. Не уберегли красавицу, — бормотал он и вдруг остановился, обращаясь к Алексею: — Ну как, будем еще смотреть?

— Разумеется, будем…

— Ну тогда сюда, — он прошел вперед через заваленное кирпичами и цементом пространство.

— Это двор?

— Двор… Здесь росли цветы, деревья. Потому что я и садовник немножко, случалось работать… Так я здесь клумбы устроил, все-таки красивее. Петунии там и еще разные… Липы принялись. И вот… — он махнул палкой на покрытый обломками длинный прямоугольник. — Вот здесь вода проходила. Для охлаждения.

— Подойдем поближе.

Старик еще раз пристально вгляделся в Алексея, как бы что-то соображая.

— А вы, товарищ инженер, разрешите спросить, работали когда-нибудь на электростанции?

— Приходилось работать и на электростанции…

— Это где же?

Алексей назвал город. Сторож пренебрежительно поморщился.