Том 5. Проза

Снятие указанных мест вполне объяснимо, если расшифровывать помету «Ут. н.» как «Уточнить название». Провести это уточнение у самого автора в тот момент вряд ли было возможно — как раз вечером 21 августа, когда шла сдача номера с «Железным Миргородом» в печать, Есенин выступал в Политехническом музее (один из отчетов об этом — газ. «Трудовая копейка», М., 1923, 25 августа, № 5). Скорее всего, необходимая информация была получена у лица, редактировавшего и правившего машинопись есенинского очерка ранее. Когда выяснилось, что продолжения «Железного Миргорода» в редакции нет, подзаголовок очерка и его заключительная фраза были из текста устранены.

Совокупность всех этих данных и соображений вполне совместима с предположением В. Г. Белоусова, что рукопись «Железного Миргорода» поступала в «Известия» в два этапа.

Сличив газетный текст очерка с рукописью Есенина, ее первый исследователь В. А. Вдовин констатировал: «Автограф „Железного Миргорода“ ‹…› имеет девять значительных по размеру и весьма существенных по смыслу абзацев, не включенных в газетную публикацию. К тому же в опубликованном тексте рукописи ряд мест подвергался правке» (ВЛ, 1969, № 8, август, с. 188). И далее была поставлена проблема выбора основного текста произведения: «Чтобы определить канонический текст ‹…›, необходимо установить, в какой мере сам Есенин участвовал в редактировании текста» (там же).

Эта проблема и сейчас не имеет бесспорного решения, поскольку ни документально подтвержденных сведений, ни мемуарных свидетельств об участии или неучастии Есенина в редакционной подготовке очерка к печати у исследователей нет до сих пор.

Более того, правка в наборной машинописи ГАРФ и сокращения в ней были сделаны (о чем кратко уже упоминалось выше) рукой известинского редактора (красными чернилами), а перед сдачей в набор — также и другим сотрудником газеты, выпускавшим номер (синим карандашом). В то же время каких-либо следов почерка Есенина в рассматриваемом источнике текста не обнаружено. Поэтому нельзя полностью исключить предположения, что поэт не имел к описанной правке никакого отношения.

Суть альтернативной гипотезы — в том, что внешнее вмешательство в текст «Железного Миргорода» было так или иначе согласовано с Есениным. Соображения в пользу этого таковы: после выхода в свет первой части очерка Есенин не только не протестовал против правки своего оригинального текста, как это обычно делалось им в подобных случаях, но принес в «Известия» и вторую часть своего произведения; это могло произойти лишь при его согласии с появлением в печати первой части в сокращенном виде.

Об аргументах относительно того, что вторая часть рукописи «Железного Миргорода» действительно поступила в «Известия» уже после публикации первой, см. с. 390.

Существует также факт, который может быть объяснен определенным участием Есенина в редакционной подготовке «Железного Миргорода» к печати. Первым этапом работы редактора «Известий» над машинописью есенинского очерка явилась расстановка на полях красными чернилами вопросительных знаков напротив наиболее сомнительных, с его точки зрения, мест текста. Отмеченные места потом купировались либо редактировались теми же красными чернилами; одновременно вычеркивались знаки вопроса на полях машинописи. В итоге большинство «завопрошенных» мест «Железного Миргорода» было из текста убрано. Однако одну из «сомнительных» фраз («До чего бездарны поэмы Маяковского об Америке») редактор не тронул, а поставленный рядом с ней вопросительный знак зачеркнул. Причиной такого решения вполне мог быть компромисс, достигнутый редактором и автором при устном обсуждении «сомнительных» мест первой части очерка.

Конечно, все это можно истолковывать и по-другому — скажем, как результат решения лица с большими полномочиями, чем у рядового редактора. Но до тех пор, пока нет документальных подтверждений тому либо другому объяснению, ситуацию принято трактовать в пользу автора.

В соответствии с вышеизложенным текст «Железного Миргорода» печатается по первой публикации со следующими исправлениями по автографу: вместо «…дано мне и много отнято» — «…дано мне, но и много отнято» (с. 161); вместо «…проповедуемый мною ‹…› „имажинизм“» — «…исповедуемый мною ‹…› „имажинизм“» (с. 162); вместо «…через огромнейший коридор…» — «…чрез огромнейший коридор…» (с. 162); вместо «Милые, глупые российские…» — «Милые, глупые, смешные российские…» (с. 163); вместо «…но… прежде должны…» — «…но… но прежде должны…» (с. 163); вместо «…они тоже засмеялись» — «…они засмеялись тоже» (с. 164); вместо «…волосы которого были вздернуты…» — «…волосы которого немного были вздернуты…» (с. 165); вместо «…заинтересованная газетами толпа» — «…заинтригованная газетами толпа» (с. 166); вместо «…там, против театра…» — «…там, около театра…» (с. 169); вместо «По радио музыка Чайковского из музыкальных магазинов слышится в Сан-Франциско…» — «Из музыкальных магазинов слышится по радио музыка Чайковского. Идет концерт в Сан-Франциско…» (с. 169).