Том 5. Ведь и наш Бог не убог, или Кое-что о казачьем Спасе. Из сказов дедуси Хмыла. Часть III. Смага

Свод Лада объединяет и уравнивает все остальные четыре свода, и объединяет он их через мир – своеобразную среду, которой сам и является. Эта среда предками Ладом и прозывалась. Обучая Смаге, её сравнивали с прудом, в котором обитают четыре рыбины. Этот пруд – их общий дом, и домом они едины. Соответственно, пруд – это свод Лада, а четыре рыбины – это своды Огня, Воды, Земли и Неба (рисунок 3).

Рисунок 3. Своды Смаги.

Свод Лада не зря идёт как заключение! Он «заключает» Смагу, то есть закрывает её в некое единое пространство, как и вышеприведённый пруд «заключает» живущих в нём рыбин. Но в то же время Лад как среда первичен, ибо он есть условие для проживания тех же рыб. Поэтому создание мира – это начало и конец Смаги! При ином раскладе – без соответствующего мира – все её прикладные работы просто не имеют значения. Её просто не к чему будет приложить! Смага действенна только в том мире, в котором она создавалась и жила, – в мире сказки. В первой части мы только и делали, что рассказывали об этом мире.

Многие задают нам вопрос: зачем возрождать Спас именно сейчас? Если он «сошёл со сцены», значит, так надо наверху? Совершенно верно. Течение времени неумолимо! Ушёл старый мир – ушёл с ним и Спас. Возродить его в современном мире невозможно, да и не нужно. Лишний он тут. Хороша ложка к обеду! Правда, вместе с тем миром ушла также и душа, а от Бога осталась только «обёртка».

Но уйти – не значит умереть. Ибо ничто не умирает. Спас и сейчас жив в том старом мире сказки. Вернётся старый мир – вернётся и Спас, вернётся с ним душа, и откроется для тебя дорога в Небеса! Поэтому возрождение Спаса есть всего лишь выбор мира, в котором мы хотим жить. И выбор цели, ради чего все наши усилия. И всё, что мы здесь говорили о Спасе, есть свод Лада, или мироустроение. С самой первой строчки.

В простобытье под Ладом понимали то, что «мир от порухи сохраняет» и вносит в него рахунок (порядок) – устои. Под устоями же видели основополагающие истины – ресноты, как некие законы Прави. Они затрагивали понятия о Боге, мире, совести, семье и т. д. Через воспитание человека как раз и раскрываются сии законы Прави, происходит его приобщение к Ладу. В Спасе свод Лада, помимо вышесказанного, воспринимался несколько шире, а именно как создание «особого» мира – «на Меже», в котором мы будем жить. Этот мир и есть то самое полуобрядовое пространство, которое поддерживает полуобрядовое состояние сознания и которое, в свою очередь, позволяет нам без особых усилий перейти сразу к действу.

Действо же происходит не здесь, не в нашем обыденном мире, но в «обрядовом пространстве», а вся жизнь «знающего» течёт в полуобрядовом пространстве. И такое пространство делает человека чуточку «выше» над другими, которые живут в обычном состоянии повседневного мира – Стодня. Действо, или обряд, можно воспринимать как направленное движение в определённом направлении. Направление это в Иносветье, где вершится всякий обряд. Полуобрядовое состояние позволяет быть в этом случае «наполшага впереди». То есть характерник благодаря тому, что он находился в «особом» мире, всегда чуть-чуть опережал тех, кто находился в обыденном мире. То же самое можно сказать и в отношении знахаря, совершающего лечение посредством обряда. Из обычного мира вначале нужно ещё сделать эти «полшага» на Межу, а уж потом шагнуть в Иномирье, где и происходило лечение. Этот полуобрядовый мир, о котором идет речь, в Спасе называли Саронем – Царским миром.

А для более глубокого понимания взаимоотношений между стихиями, Ладом и Саронем в Смаге существовал образ ткацкого станка. Лад в нём – ткацкий станок. Своды представлялись как Небесная, Земная, Огненная и Водяная нити, из которых на этом ткацком станке ткалась единая ткань мира – Саронь. Прикладные работы свода Лада вполне соответствуют этому образу.

Свод Лада имел в традиции Спаса и другое название – покон Света белого. Так как свет в народной традиции – воплощение всё того же миропорядка: Лада, красоты, истинности. Имеет ли свод Лада отношение к славянской богине любви Ладе? Или к языческому богу примирения и согласия Ладу? По их созвучию можно, конечно, сделать такие предположения, но для однозначного утверждения подобной связи у нас оснований нет.

* * *