Том 5. Великий князь московский Иоанн III Васильевич и его время, 1462–1505 гг.

Сигизмунд действовал в Крыму; Василий по единству выгод должен был вступить в союз с Альбрехтом Бранденбургским, великим магистром Тевтонского ордена. Мы видели, что литовские немцы были ревностными союзниками Александра литовского в войне его с Иоанном московским; Сигизмунду хотелось поднять их и на Василия; ливонские паны радные, извещая магистра Плеттенберга о нападении великого князя московского на их землю, писали: «Если он успеет завладеть нашими крепостями – Смоленском, Полоцком, Витебском, Мстиславлем и Оршею, то вы не можете быть безопасны, тем более что, по мнению полочан, пределы страны их простирались по Двине вплоть до самого моря, что ваш город Рига построен на их земле». Плеттенбергу не нужно было напоминать об опасности, которая грозила Ливонии от Москвы, о правах России на Ливонию; он сам очень хорошо знал эти права, эту опасность, ненавидел Москву, готов был немедленно начать войну с нею в союзе с Литвою и Польшею, но сдерживался своим бессилием и враждебными отношениями к Польше великого магистра тевтонского. Последний не только не разделял вражды Плеттенберга к Москве, напротив, старался о союзе с великим князем для общего действия против Сигизмунда. Московские послы, возвращавшиеся от императора чрез Пруссию, донесли великому князю о просьбе магистра: «Чтоб великий государь меня жаловал и берег и учинил меня с собою в союзе, а я за этим хочу послать к великому государю своего человека». Великий князь приказал сказать магистру, что жаловать и беречь его хочет, и вот в 1517 году явился в Москву посол Альбрехтов, Шонберг, для заключения союза. Союз был заключен; договорная грамота любопытна для нас по формам, показывающим отношения, в каких находились друг к другу оба договаривавшиеся государи: «По божией воле и по нашему жалованью мы, великий государь Василий, божиего милостию царь и государь всея России и великий князь владимирский и проч. (следует титул), дали есьмы сию свою грамоту Альбрехту, немецкого чина высокому магистру прусскому, на то, что к нам прислал своих послов бить челом о том, чтобы нам его жаловать и беречь и на своего бы недруга, на короля польского и великого князя литовского. И мы (титул) пожаловали, во единачестве есьмы его с собою учинили и за него и за его землю хотим стоять и оборонять его от своего недруга, от короля польского». Кроме обещания действовать против короля заодно с магистром великий князь обещал последнему также денежную помощь; Альбрехт просил ежемесячно по 40000 золотых рейнских на содержание 10000 пехоты, по четыре золотых каждому ратнику и по 20000 золотых на содержание 2000 конницы, по 10 золотых на каждого всадника с конем, кроме того, что понадобится еще на артиллерию (что пристоит к хитрецам и к пушкам); великий князь обещал отправить эти деньги в Пруссию тогда, когда магистр возьмет свои города, находившиеся за Сигизмундом, и двинется на Польшу, к Кракову. Шонберг просил, чтоб великий князь дал это обещание письменно, ибо иначе среди важных дел он мог забыть о нем, но получил отказ; послу, отправленному из Москвы к магистру, было предписано: если магистр потребует от него клятвы в том, что великий князь даст обещанные деньги, то отговариваться накрепко, если же нельзя будет отговориться, то дать требуемую клятву. Чрез второго посла Альбрехт просил, чтоб великий князь распорядился отправкою в Псков 50000 гривенок серебра чистого, дабы в случае, если он, магистр, захочет начать войну, серебро это привезено было в Кенигсберг и там, при русских приставниках, выкована будет деньга, двадцать которых равнялось бы золотому рейнскому. Василий отвечал, что серебро готово, но что немцы должны прежде начать войну.