Том 5. Война. Земля родная. Алый мак. Фимиамы

При ясной луне,
В туманном сиянии,
Замок снится мне,
И в парчовом одеянии
Дева в окне.

Лютни печальной рыдания

Слышатся мне в отдалении.
Как много обаяния
В их пении!
Светит луна,
Дева стоит у окна
В грустном томлении.

Песня ей слышится.

Томно ей дышится.
Вечно одна,
Грустна, бледна, –
Ни подруги, ни матери нет.

Лунный свет

Сплетает
Чудные сны
И навевает
Жажду новизны.

Жизнь проводит тени в скуке повторений,

Грустно тени мрачные скользят.
Песни старых бед и новых сожалений
Загадочно звучат.

Звучат загадочно

Трепетные сны.
Бьётся лихародочно
Жажда новизны.
Желаний трепет,
Страсть новизны
И новизна страстей, –

Вот о чём печальной песни лепет

В сострадательном мерцании луны
Говорит тихонько ей
И душе моей.

О. А. Глебовой-Судейкиной

Не знаешь ты речений скверных,
Душою нежною чиста.
Отрада искренних и верных –
Твои весёлые уста.

Слова какие ж будут грубы,

Когда их бросит милый рок
В твои смеющиеся губы,
На твой лукавый язычок!

«Я испытал превратности судеб…»

Я испытал превратности судеб,
И видел много на земном просторе,
Трудом я добывал свой хлеб,
И весел был, и мыкал горе.

На милой, мной изведанной земле

Уже ничто теперь меня не держит,
И пусть таящийся во мгле
Меня стремительно повержет.

Но есть одно, чему всегда я рад

И с чем всегда бываю светло-молод, –
Мой труд. Иных земных наград
Не жду за здешний дикий холод.

Когда меня у входа в Парадиз

Суровый Пётр, гремя ключами, спросит:
«Что сделал ты?» – меня он вниз
Железным посохом не сбросит.

Скажу: «Слагал романы и стихи,

И утешал, но и вводил в соблазны,
И вообще мои грехи,
Апостол Пётр, многообразны.

Но я – поэт». – И улыбнётся он,

И разорвёт грехов рукописанье.
И смело в рай войду, прощён,
Внимать святое ликованье,

Не затеряется и голос мой

В хваленьях ангельских, горящих ясно.
Земля была моей тюрьмой,
Но здесь я прожил не напрасно.

Горячий дух земных моих отрав,

Неведомых чистейшим серафимам,
В благоуханье райских трав
Вольётся благовонным дымом.

«Один свершаю долгий путь…»

Один свершаю долгий путь
И не хочу с него свернуть
Туда, где мечется толпа,
Самолюбива и тупа.

Для тех, кто хочет побеждать

И блага жизни отнимать,
Оставил долю я мою,
И песню вольную пою.

«Радуйся, радуйся, Ева…»

Радуйся, радуйся, Ева,
Первая и прекраснейшая из жён!
Свирепый Адонаи
Лишил тебя земной жизни,
За то, что ты преступила
Его неправый завет.
Свирепый Адонаи
Поразил твоё нежное тело,
И обрёк его смерти,
Тёмной и смрадной, –
Но твоё потомство
Населило землю.

Радуйся, радуйся, Ева,

Всеблагий Люцифер с тобою,
Люцифер с тобою и с нами!

«Приветствуем Еву…»