Том 5. Война. Земля родная. Алый мак. Фимиамы

Между каменных громад
Захирелые берёзы.
На ветвях у них блестят
Бриллиантовые слёзы.

Бледный мальчик к ним пришёл;

Ствол берёзы обнимая,
С нею тихо речь повёл:
«Ах, берёзка дорогая!

Что ты плачешь по утрам?

Что ты ветки опустила?» –
«Не мила столица нам!
Видишь, – пыль нас облепила.

Вот и трудно нам дышать,

Вот и льются наши слёзы.
Нам и солнца не видать!»
И заплакали берёзы.

«Какая тишина! Какою ленью дышит…»

Какая тишина! Какою ленью дышит
Дремотный сад!
Какою радостью беспечной пышет
Его закат!

Мой старый клён, ты прожил много,

Но что ты рассказать бы мог?
Спокойна и убога, –
Перед тобою сеть дорог.

Поник ты старыми ветвями

Над одинокою скамьёй.
Весенними ночами
Ты слушал речи страсти молодой?

Видал ты здесь потайные свиданья?

Хранил ты на коре своей
Следы ножа – немые начертанья,
Понятные лишь ей?

Скучающий старик, едва ли

В твоей тени
Слова любви звучали,
Едва ли пролетали
Ликующие дни.

Вот сыплет ночь движением нескорым

Рой звёзд на небе бледно-голубом,
И бледная луна над косогором
Взошла серпом.

Заснувшая беззвучно деревушка

Так ярко вся луной озарена,
Что каждая лачужка,
Как на столе красивая игрушка,
Мне в ней отчетливо видна.

Загадочные силы!

Когда взойдёт над ними день?
Темнее сумрака могилы
Их обнимающая тень.

«Ночью морозной и тёмной…»

  Ночью морозной и тёмной
  Старец бездомный
  В поле бредёт, замирая.
  Холод его усыпляет,
  Снежный сугроб наметает
  Вьюга седая.
  Вьюга метёт,
  Вьюга поёт:

«Вихри снежные вью,

Песни в поле пою.
Люблю я широкий и вольный простор,
Степей без конца и без краю.
В селеньях людских и в ущелиях гор
Я бешено рвусь и рыдаю».

Он изнемог. Надвигается мгла,

Ветер отвеял от сердца печали,
Снежные хлопья его приласкали.
  Вьюга его обняла.
В бешеном разгуле вьюга в поле пляшет,
И фатою снежной на скитальца машет:

  «Нет и нет пути.

  И куда идти!
  Я ли не нарядна?
  Засыпай скорей.
  На груди моей
  Отдохнуть отрадно».

«Прекрасно всё вокруг, – он грезит, замерзая:

  Широк простор сияющих небес;
  В дремоте сладкой ветви наклоняя,
    Задумался зелёный лес.
    Обвиты цепкой повиликой
     Его седые пни;
     Расцвёл шиповник дикий
      В его тени,
      И ландыш белый
       Цветёт».

  Померкли грёзы. Труп оледенелый

Лежит, а вьюга вихри вьёт,
И песни злобные поёт.

«Морозен ясный день, а солнце встало рано…»