Том 5. Война. Земля родная. Алый мак. Фимиамы

Он долго угрожал, безумно смел,
Бренча мечом, он вызвал бурю мщенья.
Вокруг своей страны сковать сумел
Вильгельм кольцо холодного презренья.

На землю падает кровавый дождь,
И многих рек от крови темны воды.
Жестокость и разбой! Безумный вождь!
На что же он ведёт свои народы?

В неправедно им начатой войне
Ему мечтается какая слава?
Что обещает он своей стране?
Какая цель? Париж или Варшава?

Для прусских юнкеров земля славян,
И для германских фабрикантов рынки?
Нет, близок час, – и он, от крови пьян,
Своей империи свершит поминки.

Дух Берлина

  Ты ли, пасмурный Берлин,
Хочешь, злобствуя неутомимо,
  Притязать на блеск Афин
И на славу царственного Рима?

  О мещанская страна!
Всё, что совершается тобою, –
  Труд, наука, мир, война,
Уж давно осуждено судьбою.

  Принуждённость долгих дней,
Плен души и скучные обряды,
  Равнодушный блеск огней
На задвижках и замках ограды, –

  Божий гнев отяготел
На твоих неправедных границах.
  Сила – только сила тел.
Правда – лишь в украшенных гробницах.

  То, что было блеск ума,
Облеклося тусклою рутиной,
  И Германия сама
Стала колоссальною машиной.

Фридрихштрассе

Здесь не надо мечтать, ни к чему размышлять
    О тихом часе.
Ни одна из богинь не сойдёт погулять
    На Фридрихштрассе.

И на что бы могла простереть свою власть
    Мечта в Берлине?
Нет, я даже готов и природу проклясть,
    Идя in's Grüne.

Побеждайте

Побеждайте Сатану!
Сатана безумства хочет,
И порочит он войну,
И бессилие пророчит.

Правда, радость и любовь
Не погибнут в лютом бое.
Мы даём войне иное,
Проливая нашу кровь.

Что Господь нам заповедал?
В ад сходил и сам Господь,
И земле и казни предал
Он божественную плоть.

Кровь, и подвиг, и страданье,
И дерзанье до конца,
И тернового венца
Опьянённое лобзанье.

Бельгиец

Я – мирный гражданин страны родной,
Торгую в Конго я слоновой костью,
Но дерзостно нарушен мой покой
Тевтонскою воинственною злостью.

Кирпичный дом, построенный отцом,
Угрозами мрачат аэропланы,
А на дорогах пыль стоит столбом,
И нагло мчатся прусские уланы.

Заклятье смерти снова разлито
На веси и поля родного края,
Но в чём же виноват я? сделал что?
И в чём повинна сторона родная?

Я не хочу войны, но воевать
С презрителем границ я крепко буду,
Хотя б его тьмочисленная рать
Несла смятение и смерть повсюду.

Бестрепетно я встречу дни тревог,
Воинственных отцов я вспомню песни.
Благослови мой труд, великий Бог!
Ты, доблесть прадедов моих, воскресни!

Утешение Бельгии