Том 5. Взвихрённая Русь

Сатира направлена как против неприемлемого Ремизовым диктата новой власти в области культурной политики (в частности, против принятой 17 ноября «Резолюции ВЦИК по вопросу о печати», фактически ликвидировавшей свободу прессы; против принятого 22 ноября Декрета ВЦИК и CHK об учреждении Государственной комиссии по просвещению), так и конкретно против Наркома просвещения. Как свидетельствуют источники, за все время непосредственных контактов между Ремизовым и Луначарским не было никакого личного конфликта. Они познакомились в 1901 г., в период вологодской ссылки (см. их оценку друг друга в кн.: Луначарский А. В. Великий переворот: Октябрьская революция. Ч. 1. Пб., 1919. С. 24; Иверень. С. 197 — 198). В период 1917 — 1921 гг. Луначарский не раз помогал Ремизову в житейских делах, вызволял его из ЧК и способствовал даче разрешения на выезд за границу. Тем не менее именно Луначарский стал мишенью сатиры Ремизова как олицетворение жесткого и некомпетентного отношения власти к культуре. Жанр произведения — «скоморошина» — вольная интерпретация фольклорных текстов, связанных с народной смеховой культурой, особо интересовавшей Ремизова в 1917 — 1921 гг. Такой жанр не раз использовался в его сатирическом творчестве этого времени. Источник псевдонима «Скоморох Терентий» — былина «Про гостя Терентиша».

С. 399. ... говорит, не умолкая... — Ср. характеристику Луначарского периода вологодской ссылки у Н. Бердяева: «Луначарский не был вполне тоталитарным марксистом. Он соединял Маркса с Авенариусом и Ницше, увлекался новыми течениями в искусстве. Он был человек широко начитанный и одаренный, но на нем лежала печать легкомыслия. Тогда еще никто не предвидел, что Луначарскому предстоит быть народным комиссаром просвещения в правительстве жестокой диктатуры. Сам он менее всего был жестоким, и его, наверное, шокировала деятельность чека. Он хотел быть покровителем наук и искусств и в этом развращал писателей и артистов» (Бердяев H. А. Самопознание. Л., 1991. С. 125). Ср. характеристику Луначарского в «Иверне»: «На меня нахлынуло море слов <„> Я не г.:ог определить, где <...> я <...> видел — и эту в непрерывном движении, ей-Богу, как хвост живую козью бороду и безбрежные словолнвные глаза» (Иверень. С. 197).

С. 399. ...о христианстве ~ об обезьянстве... — Ремизовская сатира является откликом на остро переживавшийся петроградскими деятелями культуры, и в частности Ремизовым, действительно имевший место, но преувеличенный слухами и газетными статьями факт повреждения московских святынь (Успенского, Благовещенского соборов, Чудова монастыря и др.) и Кремля в момент захвата власти большевиками (см., например, ред. статью: Трагедия Кремля и Зимнего дворца // Наша речь. 1917. № 1. 16 ноября. С. 2). Ремизовский текст намекает на непоследовательность поведения Луначарского. 2 ноября нарком просвещения подал в Совет Народных Комиссаров заявление о выходе из правительства в связи с полученными сведениями о разрушении московских памятников русской истории. 3 ноября Луначарский в обращении «Ко всем гражданам России» сообщил, что его отставка не принята и он остается на посту. В данном случае образ «обезьяны» предстает традиционным в антибольшевистской прессе символом тотального нигилизма, ассоциировавшегося с новой властью (ср. семантику публицистической статьи Ремизова «Вонючая торжествующая обезьяна..» С. 534 — 535 наст. изд.).

Хобот (просторечн.) — хвост.

А не пора ли ему, братцы, дергача задавать! — дать деру, убираться.

Расправа

Впервые опубликовано: Простая газета 1917. 2 дек. № 19. С. 3, в разделе «Катушок Ивана Кочана», без подписи.

Печатается по первой публикации.

«Катушок Ивана Кочана» — название раздела анонимных сатирических публикаций в «Простой газете». В нем публиковались произведения И. Соколова-Микитова и А. Ремизова. См.: H. Lampi. Politicai satire of Remizov and Zamijatin on the pages of Prostaya gazeta // Aleksej Remizov. Approaches to a Protean Writer. Columbus. 1987. P. 243—259; Субботин С. И. К атрибуции псевдонимных сочинений из «Простой газеты» // Рус. лит. 1992. № 4. С. 205 — 215 (уточнение атрибуции). Тема сатирической притчи Ремизова — разрушение российской государственности, начавшееся, с точки зрения писателя, еще в момент Февральской революции 1917 г. и логично завершившееся октябрьским переворотом.

С. 400. И сгорел суд. — В Петербурге в один из первых дней Февральской революции толпой было подожжено здание Окружного Суда (Литейный, 4). «Главное здание петроградского окружного суда на Литейном пр. совершенно уничтожено пожаром. В огне погибло все делопроизводство нотариата, гражданских и уголовных отделений и совета присяжных поверенных» (Речь. 1917. № 55. 5 марта. С. 3). Современниками это было воспринято как символическое событие, знаменующее наступление эпохи беззакония.

С. 400. ... человек ты или обезьяна... — см. коммент. к «Бабинькин кочет». С. 605.

I. Комми-ссар