Том 5

Франция стала классической страной ненависти к буржуазии и, согласно теперешним утверждениям «Kolnische Zeitung», была ею с 1830 года. Странное дело! В то самое время, когда английские агитаторы на митингах, в брошюрах, в газетах вот уже с десяток лет неустанно, при одобрении всего пролетариата призывают к самой жгучей ненависти к буржуазии, французская рабочая и социалистическая литература неизменно проповедовала примирение с буржуазией, основываясь при этом как раз на том, что во Франции классовые противоречия еще далеко не так развиты, как в Англии! И как раз те люди, при одном имени которых «Kolnische Zeitung» трижды осеняет себя крестным знамением, — Луи Блан, Кабе, Коссидьер, Ледрю-Роллен, — в течение ряда лет, и до и после февральской революции, проповедовали мир с буржуазией и делали это большей частью de la meilleure foi du monde^{101}. «Kolnische Zeitung» могла бы просмотреть все писания названных лиц, она могла бы перелистать «Reforme», «Populaire»[165], даже такие рабочие газеты последних лет, как «Union», «Ruche populaire», «Fraternite»[166], — впрочем, достаточно упомянуть два всем известных произведения: всю «Историю десяти лет» Луи Блана, особенно конец, и оба тома его же «Истории революции».

Но «Kolnische Zeitung» не ограничивается только утверждением, что в Англии не существует никакой ненависти «к тому, что во Франции называется буржуазией» (также и в Англии, наш прекрасно осведомленный коллега, ср. «Northern Star» за два года), — она объясняет также, почему это должно быть именно так, а не иначе.

Пиль спас английскую буржуазию от этой ненависти тем, что отменил монополию и установил свободу торговли:

«В Англии буржуа не пользуется никакими привилегиями, никакой монополией, во Франции же он был детищем монополии». «Мероприятия Пиля — вот что спасло Англию от ужаснейшего переворота».

Уничтожив монополию аристократии, Пиль спас буржуазию от грозной ненависти пролетариата — удивительная логика у «Kolnische Zeitung»!

«Английский народ, мы говорим: английский народ с каждым днем все больше убеждается в том, что только от свободы торговли можно ожидать разрешения жизненных вопросов, связанных со всеми его теперешними страданиями и заботами, — разрешения, которое пытались в последнее время найти в потоках крови… Не забудем, что первые идеи свободы торговли исходили от английского народа».

Английский народ! Но «английский народ», начиная с 1839 г., боролся против сторонников свободы торговли на всех митингах и в печати; во времена наибольшего расцвета Лиги против хлебных законов[167] он вынуждал их собираться тайно и обусловливать доступ на свои митинги получением особого билета; с самой горькой иронией он сопоставлял практику фритредеров с их красивыми речами, он полностью отождествляет буржуа и фритредера! Английский народ был даже принужден время от времени пользоваться кратковременной поддержкой аристократии, монополистов, против буржуазии, — например, в вопросе о десятичасовом рабочем дне[168], — и вот этот самый народ, так хорошо умеющий гнать фритредеров с трибуны открытых собраний, этот «английский народ» изображают в виде провозвестника идей свободы торговли? Вот до чего доходит детская наивность «Kolnische Zeitung», которая в своей болтовне не только повторяет вслед за крупными капиталистами Манчестера и Лидса их иллюзии, но и доверчиво воспринимает их преднамеренную ложь!

«Буржуа не пользуется в Англии никакими привилегиями, никакой монополией!» Но во Франции — там дело обстоит иначе:

«Буржуа с давних пор был для рабочего монополистом, которому бедный земледелец уплачивал 60 % налога за железо своего плуга, который ростовщически наживался на своем каменном угле, который обрек на голодную смерть всех виноделов Франции, который продавал им все и вся на 20, 40, 50 % дороже»…

Почтенная «Kolnische Zeitung» не знает никакой иной «монополии», кроме монополии пошлины, т. е. монополии, которая лишь по видимости угнетает рабочего, в действительности же обременяет буржуазию, всех тех промышленников, которые не извлекают выгоды от протекционизма. «Kolnische Zeitung» не знает никакой иной монополии, кроме той, на которую нападали господа фритредеры от Адама Смита до Кобдена, т. е. местной, законами установленной монополии.

Но монополия капитала, монополия, существующая помимо законодательства и часто вопреки законодательству, не существует для господ из «Kolnische Zeitung». А между тем именно эта монополия непосредственно и безжалостно угнетает рабочих и порождает борьбу между пролетариатом и буржуазией! Именно эта монополия является специфически современной монополией, порождающей современные классовые противоречия, а разрешение именно этих противоречий составляет специфическую задачу XIX столетия!

Эта монополия капитала становится, однако, все более могущественной, всеобъемлющей и угрожающей в той самой степени, в какой исчезают все прочие мелкие и местные монополии.