Том 5

Его эмиссары, направившиеся во все уголки Северной Италии, изображали его как единственного человека, который может спасти и спасет отечество. А чтобы он смог это осуществить, для этого, разумеется, необходимо-де создать североитальянское королевство. Только это может предоставить в его распоряжение силу, необходимую не только для сопротивления Австрии, но и для изгнания австрийцев из Италии. Честолюбие Карла-Альберта, толкнувшее его в свое время на союз с карбонариями, которых он потом предал, это честолюбие разыгралось больше, чем когда-либо и увлекло его мечтой о такой полноте власти и таком великолепии, которые очень скоро затмили бы всех остальных итальянских государей. Все народное движение 1848 года он вознамерился использовать в интересах своей жалкой персоны. Исполненный ненависти и недоверия ко всем действительно свободомыслящим деятелям, он окружил себя людьми, более или менее преданными абсолютизму и склонными поддерживать честолюбивые замыслы короля. Он поставил во главе армии таких генералов, умственного превосходства или политических взглядов которых он мог не опасаться, но которые не пользовались доверием солдат и не обладали талантами, необходимыми для успешного ведения войны. Пышно величая себя «освободителем» Италии, он ставил в качестве условия освобождаемым, чтобы они подчинились его игу. Обстоятельства складывались для него на редкость благоприятно. Но его жадность, его стремление захватить как можно больше, а по возможности и все, привели в конце концов к тому, что он потерял и то, что уже успел захватить. Пока еще не разрешился окончательно вопрос о присоединении Ломбардии к Пьемонту, пока еще существовала возможность установления республиканского строя, он отсиживался в своих укреплениях и не предпринимал ничего против австрийцев, хотя они в то время были сравнительно слабы. Предоставляя Радецкому, Д'Аспре, Вельдену и другим захватывать в венецианских провинциях город за городом, крепость за крепостью, он не двигался с места. Венецию он только тогда счел достойной своей помощи, когда она стала искать спасения под его короной. Так же поступил он с Пармой и Моденой. Тем временем Радецкий накопил силы и, в противоположность бездеятельности и слепоте Карла-Альберта и его генералов, принял все необходимые меры для организации наступления и решительной победы. Результат известен. С этого времени итальянцы не могут и не будут больше отдавать дело своего освобождения в руки какого-нибудь государя или короля. Во имя своего спасения им нужно как можно скорее отшвырнуть подальше этот «spada d'Italia», как негодный. Если бы они сделали это раньше, если бы они распростились с королем, его системой и всеми его приверженцами и объединились в демократический союз, то, вероятно, в Италии теперь не осталось бы ни одного австрийца. Вместо этого итальянцы понапрасну претерпели всевозможные бедствия войны, которую их враги вели зверским, варварским образом, и напрасно понесли величайшие жертвы; мало того — их беззащитных выдали на расправу кровожадным меттерниховско-австрийским реакционерам и их военщине. Кто читал манифесты Радецкого к населению Ломбардии или обращение Вельдена к римским легатствам, тот поймет, что Аттила со своими гуннами показался бы итальянцам кротким ангелом. Реакция и реставрация торжествуют победу. Герцог Моденский, прозванный «il carnefice» (палачом), который ссудил австрийцам 1200000 гульденов на ведение войны, также возвращается обратно. Народы так часто из-за своего собственного великодушия сами себе рыли могилу, что им пора, наконец, поумнеть и кое-чему научиться у своих врагов. Моденцы позволили спокойно уехать своему герцогу, который в годы своего прежнего правления бросал в тюрьму, вешал и расстреливал тысячи людей за их политические убеждения. И вот теперь он возвращается к ним обратно, чтобы с удвоенным рвением приняться за свое кровавое княжеское ремесло.

Реакция и реставрация торжествуют победу. Но это торжество лишь временное. Народ слишком глубоко проникнут революционным духом, чтобы его удалось подавить надолго. Милан, Брешиа и другие города показали в марте, на что способен этот революционный дух. Чаша страданий переполнится, и это приведет к новому восстанию. Горький опыт последних месяцев предостережет итальянцев от новых иллюзий и поможет им обеспечить свою независимость по дединым знаменем демократии.

Написано Ф. Энгельсом 11 августа 1848 г.

Печатается по тексту газеты

Напечатано в «Neue Rheinische Zcitung» № 73, 12 августа 1848 г.

Перевод с немецкого

На русском языке публикуется впервые

«KOLNISCHE ZEITUNG» ОБ ИТАЛИИ

Кёльн, 26 августа. Вчера мы были обречены на то, чтобы выслушивать разглагольствования о политике с всемирно-исторической точки зрения литератора г-на Вильгельма Йордана из Берлина^{140}. Судьба безжалостно преследует нас: подобный же жребий выпадает на нашу долю и сегодня. Главное завоевание марта состоит в том, что литераторы взяли себе политику на откуп.