Том 6

— Минутку... минутку... — умоляюще бормотал он. — Мне нужно подумать, изменит ли все это мои представления о деле! Нужно подумать... Я должен вспомнить... Тысяча проклятий моему животу! Я был занят только моим желудком!..

— Так, выходит, она была в самолете.. — вслух думал Фурнье. — Кажется, я начинаю понимать.

— Да, я помню, — сказала Джейн. — Высокая такая, смуглая девушка. — Она прикрыла глаза, напрягая память. — Леди Хорбари назвала ее... Мадлен.

— Совершенно верно, Мадлен, — произнес Пуаро.

— Леди Хорбари еще послала ее в конец самолета за шкатулкой, алой шкатулкой...

— Вы хотите сказать, — медля, спросил Фурнье, — что эта девушка... прошла мимо кресла, в котором... сидела ее мать? Мотив. И удобный случай... Да, все так, — вздохнул он. Затем с неожиданной горячностью, совершенно противоречащей обычному состоянию его умиротворенной меланхолии, инспектор грохнул кулаком по столу: — Но, parbleu! Почему никто не заявил об этом раньше? Почему ее не включили в список подозреваемых?

— Я же говорил вам, мой друг, — устало сказал Пуаро. — Это я все позабыл из-за моего несчастного живота!..

— Да, да, вполне понятно. Но были и другие животы, не затронутые, — у стюардов, у пассажиров!

— Думаю, — робко заметила Джейн, — все оттого, что самолет тогда только вылетел из Ле Бурже и Жизель была жива и здравствовала еще около часа. Похоже, что ее убили гораздо позже.

— Любопытно, — вновь задумчиво тянул Фурнье, — Может... замедленное действие яда? Такое случается...

Пуаро тяжело вздохнул и уронил голову на руки.

— Мне надо подумать. Надо подумать. Неужели все мои соображения абсолютно неправильны?

— Случается, mon vieux, — утешил Фурнье, — и со мной такое бывало. Возможно, случилось и с вами. Иногда приходится подавлять самолюбие и приводить в порядок мысли.

— Да... — согласился Пуаро. — Я, очевидно, уделял слишком много внимания одной вещи. Уверовал, что смог найти определенный ключ, и исходил из этого я решении. Но если я с самого начала ошибался, если эта вещь попала туда случайно, то я должен признать, что был не прав. Должно быть, все так было, как вы говорите. Правда, замедленное действие яда — это явление необычное, даже, можно сказать, невозможное. Но там, где дело касается ядов, всякое случается, Надо, видимо, принять во внимание также идиосинкразию...

Пуаро умолк, обдумывая случившееся.

— Мы должны обсудить дальнейший план, — сказал Фурнье. — В данный момент, я полагаю, было бы глупо возбуждать подозрения у Анны Морисо. Она совершенно уверена, что осталась неузнанной. Ее честные намерения приняты. Мы знаем, в каком отеле она поселилась, и можем поддерживать с ней связь через мэтра Тибо. С законными формальностями всегда можно помедлить. Нами установлены два пункта: мотив и благоприятный случай. Пока что мы должны только принимать на веру то, что у Анны Морисо был змеиный яд. Вопрос также остается открытым в отношении некоего американца, который якобы был в Париже и подкупил Жюля Перро. Возможно, это был Ричардс, муж Анны. У нас ведь только и доказательств, что ее слова о том, что он, мол, в Канаде.

— Вы говорите — муж?.. Да, муж... О постойте, постойте! — Пуаро стиснул пальцами виски. — Все неправильно,.. — забормотал он. — Надо заставить мысль работать методично и последовательно! А я слишком спешу с выводами. Наверное, если... если мои первоначальные предположения были верны... Или неверны... — Он надолго замолчал, затем опустил руки, сел очень прямо и принялся симметрично расставлять две вилки и солонку.

— Давайте рассуждать, — предложил он наконец. — Анна Морисо или виновна, или невиновна. Если она невиновна, то почему солгала? Почему скрыла тот факт, что была горничной леди Хорбари?

— Вот именно — почему? — в тон ему спросил Фурнье.

— Мы полагаем, что Анна Морисо виновна, потому что солгала. Но подождите. Допустим, мое первое предположение было верно. Чему же оно будет соответствовать: вине Анны Морисо или ее лжи? Да, да, здесь должна быть предпосылка. Но в таком случае — если эта предпосылка отгадана верно, — Анна Морисо вообще не должна была находиться в самолете.

Фурнье думал: «Теперь я понимаю, что имел в виду тот англичанин, инспектор Джепп. Этот чудак действительно все усложняет. Он хочет, чтобы дело, которое теперь стало совсем простым и ясным, казалось запутанным. Он не может примириться с прямым решением, не претендуя на то, чтобы оно совпадало с его предвзятым мнением».

Джейн размышляла: «Не могу сообразить, что у него на уме... Почему это девушка не должна была находиться в самолете? Служанка обязана следовать за леди Хорбари... А он, по-моему, просто кривляка... и фигляр...»

Вдруг Пуаро со свистом втянул воздух:

— Ну, конечно же, — сказал он. — Это вполне вероятно; и додуматься можно очень просто. — Он встал. — Придется снова звонить по телефону.

— По трансатлантическому, в Квебек? — спросил Фурнье.

— Нет, на этот раз всего-навсего в Лондон.

— В Скотланд-Ярд?

— Нет, в дом на Гросвенор-сквер. Если только мне посчастливится застать леди Хорбари дома.