Том 6

– Ну, что? – нетерпеливо спросил сэр Чарлз. – Конечно, немного сумбурно, видно, она очень спешила. Что скажете?

Мистер Саттертуэйт медленно сложил листок, стараясь выиграть время. Да, письмо сумбурно, но он отнюдь не был уверен, что оно написано в спешке. Напротив, ему показалось, что оно тщательно продумано. Оно взывало к самолюбию сэра Чарлза, его благородству и мужеству.

Мистер Саттертуэйт, который довольно хорошо изучил сэра Чарлза, был убежден, что он клюнет на эту приманку.

– Кто этот «один человек», как вы думаете? – спросил мистер Саттертуэйт.

– Мендерс, я полагаю.

– Он что, тоже там был?

– Вероятно. Правда, не понимаю, как он там оказался. Толли встречался с ним только раз – в тот вечер, у меня. Почему он пригласил Мендерса, не представляю.

– Он что, часто устраивал такие приемы?

– Раза три-четыре в году. И уж непременно в день начала ежегодных скачек «Сент-Леджер».

– И подолгу он бывал в Йоркшире?

– Да, у него там большой санаторий.., или частная лечебница, как угодно. Он купил и восстановил старинное поместье Мэлфорт-Эбби и на его территории построил санаторий.

– Понятно.

Мистер Саттертуэйт немного помолчал.

– Интересно, кто еще был в числе приглашенных? – сказал он.

Сэр Чарлз предположил, что это легко можно узнать из газет, и они вдвоем принялись просматривать разделы светской хроники.

– Ага, вот оно, – сказал сэр Чарлз и стал читать вслух:

«Сэр Бартоломью Стрендж, как обычно, в день начала ежегодных скачек „Сент-Леджер“ приглашает друзей погостить в его загородном доме в Йоркшире. Среди приглашенных лорд и леди Идеи, леди Мэри Лигптон Гор, сэр Джослин и леди Кемпбелл, капитан Дейкерс и миссис Дейкерс, мисс Анджела Сатклифф, известная актриса».

Сэр Чарлз и мистер Саттертуэйт посмотрели друг на друга.

– Дейкерсы, Анджела Сатклифф, – сказал сэр Чарлз, – но ни слова об Оливере Мендерсе.

– Давайте посмотрим сегодняшнюю «Континентал дейли мейл», – предложил мистер Саттертуэйт. – Может быть, там что-нибудь есть?

Сэр Чарлз стал не спеша перелистывать газету, и вдруг он весь напрягся.

– Господи! Вы только послушайте, Саттертуэйт.

«В ходе расследования по делу покойного сэра Бартоломью Стренджа сегодня подтвердился вердикт, гласящий, что смерть наступила вследствие отравления никотином. Сведениями о том, кем и каким образом был использован этот яд, следствие не располагает».

Сэр Чарлз нахмурился.

– Отравлен никотином. Звучит не очень убедительно – как-то не верится, что от никотина может случиться удар. Ничего не понимаю.

– И что же вы намерены делать?

– Что делать? Заказать на сегодняшний же вечер место в спальном вагоне «Голубого экспресса».

– Отлично, – сказал мистер Саттертуэйт. – Вероятно, и я поступлю точно так же.

– И вы? – удивился сэр Чарлз.

– Именно. Такие происшествия как раз по моей части, – скромно ответил мистер Саттертуэйт. – Я.., э-э.., у меня есть некоторый опыт. К тому же я хорошо знаю полковника Джонсона, начальника тамошней полиции. Такое знакомство нам пригодится.

– Спасибо, старина, – с чувством сказал сэр Чарлз. – Итак, иду в железнодорожную контору.

«А девица-то не промах, – подумал мистер Саттертуэйт. – Своего добилась. Заставила-таки сэра Чарлза вернуться. Знать бы еще, что в ее письме правда, а что она присочинила. Мисс Литтон Гор обожает приключения, это бесспорно».

Пока сэр Чарлз добывал билеты, мистер Саттертуэйт прогуливался по парку, не без приятности для себя размышляя о мисс Литтон Гор. Ее находчивость и напористость восхищали его, заставляя умолкнуть слабенький голос викторианской нравственности, осуждающей тех представительниц прекрасного пола, которые в сердечных делах осмеливаются поступать слишком решительно, отнимая эту возможность у сильной половины рода человеческого.

Мистер Саттертуэйт, как уже упоминалось, отличался редкой наблюдательностью. Внезапно он прервал свои размышления о женском поле вообще и о мисс Литтон Гор в частности, воскликнув про себя: «Ну и голова, ни дать ни взять – яйцо! Где-то я уже ее видел… Но где?»

Обладатель головы столь редкостной формы сидел на скамье, задумчиво глядя в пространство. Это был коротенький человечек с большущими усами, которые до смешного не вязались с его ростом.

Невдалеке, недовольно хмурясь и переминаясь с ноги на ногу, стояла маленькая английская девочка. Время от времени она в задумчивости принималась пинать носком туфельки бордюр, окаймляющий клумбу с лобелией[4].

– Ну, что ты делаешь, дорогая! Перестань, пожалуйста, – рассеянно сказала ей мать и снова погрузилась в модный журнал.

– А что мне еще делать? – буркнула малышка. Низенький человечек обернулся к девочке, и тут мистер Саттертуэйт узнал его.

– Мосье Пуаро, – сказал он. – Какая приятная неожиданность!

Мосье Пуаро поднялся со скамьи и отвесил изысканно-вежливый поклон:

– Enchante, monsieur.[5]

Обменявшись рукопожатием, оба джентльмена уселись рядом.

– Такое впечатление, что все съехались в Монте-Карло. Полчаса назад я встретил тут сэра Чарлза Картрайта, а теперь вот вас.

– Разве сэр Чарлз тоже здесь?

– Да, занимается парусным спортом. Вы слышали, что он навсегда расстался с Лумаутом?