Том 6

В конце концов, даже сделав ставку на живой и фантастический язык как на главный инструмент своего творчества, Юз все же преследовал и более глубокие цели, преследовал и, надо сказать, достиг. Юз выпестовал свой Дар как неизменное, надежное и чудодейственное средство от зомбирования любого сорта и происхождения, будь то господствующая идеология, догмы узкого круга либералов или интеллектуалов, от любого коллективного или рабского индивидуального способа спасовать перед силами зла.

Наша непереводимая беда – это в первую очередь Несвобода. И Юз нас всегда освобождал. Юз не первый русский писатель, который, в ранней молодости соприкоснувшись вплотную с темой «Преступления и наказания», сумел не сломаться, а напротив, глубже понять смысл и цену существования. «Рука» – это Юзово «Преступление и наказание», «Братья Карамазовы» и «Бесы». «Рука» – это попытка религиозно-философского осмысления российской истории ХХ века. Я ничуть не намерена умалить значение подвижнической деятельности диссидентов, не пожалевших ни жизни, ни личной свободы в борьбе с Гидрой, а также других литераторов и публицистов, участвовавших в ее выведении на чистую воду. Общими усилиями система расшатана и в некоторой степени рухнула, придавив множество своего незадачливого народа обломками. Я сейчас говорю только о литературе того периода. И тут я позволю себе заявить, что именно романы «Рука», «Кенгуру», мини-роман «Николай Николаевич», повесть «Маскировка» – самые смелые и самые свободные от советского духа антисоветские произведения, потому что Сонька не только виртуозно и полностью разоблачена, но и голая – осмеяна, что для объекта бывает, видимо, особенно обидно.

«Рука» – роман необыкновенный во всех отношениях. Если искать его родство с другими литературными произведениями, то, уж, конечно, это не никак не внук «Графа Монте-Кристо», хотя главный герой себя постоянно с Монте-Кристо сравнивает. Правда, не в свою пользу. Он говорит: «Говно я поганое, а не граф Монте-Кристо, если не могу спасти невинного». В этом романе поставлены и на современном материале, если позволительно так сухо выразиться о чудовищной трагедии огромной страны, решены самые главные проблемы Бытия человека, заново раскрыты его тайные механизмы, одновременно на языке новых реалий и на языке вечных истин названы все действующие лица и исполнители этой трагедии.

«Рука» – роман в то же время исключительно новый по форме, как, собственно, и любое великое произведение. Это роман-хор. В нем монолог чекиста-следователя виртуозно превращается в хор, в котором звучит все услышанное им от великого множества солистов-подследственных, прошедших через его руки. Сам же главный герой, сын раскулаченных и убитых у него на глазах крестьян, ныне палач-мститель из НКВД, по собственной инициативе якобы арестовывает, а по существу, по нынешней будничной терминологии, берет в заложники, бывшего красного дьяволенка, участвовавшего в том кровавом рейде. Он жаждет наконец отомстить не только тем, кто убил его родителей, но и тому, кто посадил его тогда на морозе на ледяную колоду и лишил таким образом навсегда способности к деторождению.

Хочу обратить ваше внимание на то, что отмороженные яйца фигурируют в тексте вовсе не для скабрезности. Повторяю, Юз – настоящий романист, в его текстах нет ничего случайного, смыслом наполнены мельчайшие детали повествования. Кто может посвятить всю свою жизнь идее мщения, даже за такие чудовищные преступления, кто в состоянии не утратить на протяжении всей жизни острой жажды мщения и не смягчиться? Только тот, у кого нет и быть не может в настоящем – Любви! Так что в данном случае отмороженные яйца – это символ телесной неспособности к Любви. И еще – один из главных признаков подлинного литературного события – это страсть. Роман написан на невероятной энергии, он наговорен с той лихорадочностью, которую мы прежде встречали разве что у Федора Михайловича, а местами эта энергия достигает буквально библейского накала страсти. Достоевский был, тогда, по крайней мере, любимым писателем Юза, и именно ему, я думаю, он многое рассказывает в этом романе, свидетельствует, показывает ему, как предсказания из главы о Великом Инквизиторе воплотились и кое-где даже переплюнули пророчества, разгулявшись с размахом нового типа.

Проблема преступления и наказания в романе «Рука» расширена. Она поставлена как проблема диалектики зла, сложной взаимосвязи преступления и вины, наказания и отмщения. Настойчиво обращаясь к образу Дьявола как средоточию зла, Юз, однако, противопоставляет столь обожаемой всем человечеством на протяжении всех времен азартной игре в поиск врага вовне – идею борьбы добра со злом в сердце человеческом. Для страны, пораженной таким размахом преступлений, таким попранием морали и норм, присущих не только людям, но и диким зверям, – первым шагом к освобождению духа могло послужить никак не обвинение в адрес Политбюро за искажение так называемых ленинских норм, а лишь осознание каждым себя носителем коллективной вины.