Читаем Том 6. Дураки на периферии полностью

Том 6. Дураки на периферии

Жена Ащеулова покорно садится в уголку.

Ащеулов(с узелком, к комиссии). Я, значит, вхожу… значит, в загс…

Лутьин. А они, что ж, — ничего? — Не плачут?

Ащеулов. Нет, — ничего… не плачут. Там ведь тоже учреждение, — там не заплачешь, Стоят рядом, и вид у них серьезный, а в руках зонтики, а дождя нету…

Лутьин. И ничего?

Ащеулов. Ничего.

Евтюшкин. Вот стервы безначальные…

Лутьин. А ничего не спрашивали?

Ащеулов. А я с ними не говорил. Я смутился…

Стремительно и надменно врываются с зонтами и четвертушками загсовой бумаги жены Евтюшкина и Лутьина. Они безмолвно суют бумажки в носы мужей. Мужья берут бумажки, Ащеулов сторонится от жен — за стол.

Евтюшкин(читая с осторожностью). Загс… Число… Номер… Штемпель и печать. Ничего нет… Только разведена гражданка Майская… Это какая же Капитолина Майская? — У нас в городе таковой нету,

Евтюшкина(полна презрения). Это я теперь Майская. Пожила я Евтюшкиной — будет с меня. Закон не только на вас имеется.

Лутьина. А я — Трудовикова! Смердите тут разбойниками без нашего пола!

Евтюшкина. Я теперь за своего любовника замуж выйду.

Евтюшкин. А разве он у тебя есть? — Где он служит?

Евтюшкина. Конечно, буквально есть! Думаешь, только у вас, на основании комиссии?!

Евтюшкин. Ну-ну…

Лутьин. А у тебя, Лида, тоже?

Лутьина. А я вам не Лида больше. И вас не касается, есть или нет… Мы вам документы показали, и платите нам алименты… Идемте, Капитолина Сергеевна!..

Лутьин. Лида, и это, значит, все итоги?

Лутьина. А чего ж вы б еще желали при вашем разбойничьем отношении?

Лутьин. Да я уж вижу, ты даже не дерешься.

Евтюшкин. В них какая-то углубленная проработка идет.

Лутьина. Да мы не желаем теперь о вас и рук марать. Вы для нас теперь одни граждане, а не мужья. Платите теперь нам алименты за двою и за нашу волю. Идемте. Капитолина Сергеевна Пусть посидят, подумают.

Евтюшкина. Жаль, что ты теперь мне не муж, прямо руки чешутся и сердце зудит.

Бывшие жены уходят так же стремительно и достойно, как появились.

Евтюшкин. Вась, припри дверь на всякий случай. Сегодня мы не присутствуем…

Ащеулов закладывает конторкой. Пауза.

Ащеулова. Это вы такими бабочками и командуете? А где же ихние младенцы? Трудная ваша работа!..

Евтюшкин. Нет — и прочими.

Ащеулов. Ты не в свое дело не суйся. В учреждениях люди сидят И не спрашивают… (Развязывает узелок.) Питайтесь, сотрудники, за счет моего деревенского социального положения…

Члены едят.

Лутьин (Евтюшкину). Ты теперь холостой?

Евтюшкин. Холостой.

Лутьин. И я тоже… Нельзя ли кассацию подать на незаконность развода, вызванного исполнением долга.

Евтюшкин. Едва ли выйдет. Там кассацию будут рассматривать тоже не мужья, а сожители, — они такие дела оставляют без воззрений.

Лутьин. Все-таки своим женам платить алименты как-то приятнее, чем на сторону… Всю свою жизнь мечтал я прожить научно и тихо, никого не тревожа и на пользу массам, как народ — жить, повиноваться и трудиться… Человек я от природы скромный и исполнительный…

Ащеулов. Как, конечно, сказать… Я так думаю, что одни алименты, как, например, мне, платить лучше, чем вам — туда и сюда…

Лутьин. Я все припоминаю, с какого места беззаконие началось, — и не вижу… Кругом закон, а мы посредине мучаемся.

Ащеулов. Закон законом, а в городе нас за разбойников почитают… Как бы народные волнения из-за нас не начались.

Евтюшкин. Что-нибудь да выйдет… Закон ошибаться не может. Раз нам жалованье идет, то значит, закон не ошибается.

Лутьин. Надо все сызнова продумать.

Ащеулов. Заседать будем?

Лутьин. Да, позаседаться неплохо… На заседаниях — горе утихает.

Ащеулов. Протокол писать или устно поведем?

Евтюшкин. Пиши.

Ащеулова (со страхом). Мне не уйтить?

Ащеулов. Находись здесь!

Лутьин. Заполни предварительные сведения… комиссия… в составе…