Том 6. Кино в период войны, 1939-1945

Еще до того как битва на Волге решительно изменила ход войны, в СССР возобновились постановки художественных фильмов. В Москве с начала 1942 года залы и студии, поврежденные в результате войны, были приведены в нормальное состояние. На студии «Союзмультфильм» было организовано производство военнотехнических фильмов, Центральная студия кинохроники обосновалась в помещении студии «Союздетфильм». В Москве вновь начались исследования в области стереоскопии и цвета. 31 декабря 1942 года стереоскопической камерой сняли детей, игравших у большой новогодней елки, установленной в Колонном зале Дома Союзов.

Но в 1942 году художественные постановки невозможно было предпринимать ни в Ленинграде, ни в Москве. Они велись только в Закавказье и Средней Азии. Чтобы понять, какие трудности пришлось при этом преодолеть, представим, что Франция в тот же период решила бы возобновить свое кинопроизводство в Сиди-бель-Аббесе или в Тимбукту[195]. В течение некоторого времени советские режиссеры должны были ограничиваться довольно элементарной техникой. В студии Таджикистана и Казахстана не перевезли приспособления для травеллингов, и, конечно, никому не пришло в голову требовать, чтобы их изготовили на военных заводах Кузнецка и Урала. Во второй половине 1941 года приходилось довольствоваться лишь монтажом полнометражных фильмов, съемка которых была закончена до 22 июня. Таковы «Маскарад» С. Герасимова — очень богато поставленная экранизация романтической драмы Лермонтова, цветная феерия «Конек-Горбунок», созданная А. Роу, специалистом по детским фильмам, «Дело Артамоновых» — экранизация романа Горького (реж. Г. Рошаль).

Наиболее крупным успехом советского кино в первую военную зиму был фильм «Свинарка и пастух» — комедия, полная песен и веселья, действие которой происходило на Кавказе, в Вологодской области и на Всесоюзной сельскохозяйственной выставке, открывшейся в Москве в 1940 году. Перед войной советские зрители настойчиво требовали комедий, и кинематографисты посвятили несколько своих совещаний изучению проблемы этого своеобразного жанра, ставшего особенно популярным после «Веселых ребят» Г. Александрова.

И. Пырьев, дебютировавший в конце немого периода кино, с 1938 года проявил себя мастером легкой комедии («Богатая невеста», «Трактористы»). Его комедия «Свинарка и пастух» имела большой успех у советских зрителей. Свежесть, молодость, увлеченность, характеризующие фильм, несли моральную поддержку миллионам советских зрителей в самые тяжелые и трагические месяцы войны.

Двухсерийный фильм «Георгий Саакадзе» (1942–1943) был начат М. Чиаурели в Тбилиси за пять недель до начала войны. Так как до 1943 года Грузия оставалась на значительном удалении от фронта, режиссеру удалось осуществить эту большую постановку в двух сериях.

Михаил Чиаурели, сын грузинских крестьян, в 1928 году стал режиссером и выдвинулся в первые ряды советских кинематографистов «Последним маскарадом» (1934), историко-революционным фильмом, где в остросатирических тонах разоблачаются грузинские меньшевики.

«Георгий Саакадзе» рассказывает о грузинском полководце начала XVII века.

«Этот фильм открывает дорогу новому кинематографическому жанру: трагедии. Чиаурели с большим профессиональным мастерством и с огромным уважением к правде и истории воспроизводит жизнь Саакадзе такой, какой она была, не улучшая ее, от начала его борьбы до дней славы и от апогея до его падения»[196].

В фильме, который является экранизацией романа А. Антоновской, играли грузинские актеры. В нем было много воодушевления, увлеченности и теплоты, а также подчеркнутой национальной характерности. Чиаурели с его сангвиническим южным темпераментом ярко выразил свою любовь к родной стране. Его фильм познакомил зрителя со «всем фольклором Грузии, с самыми захватывающими аспектами ее пейзажей, с камнями каждого из ее домов. Персонажи фильма все говорят на народном языке с его колоритом, шероховатостями, испещренном пословицами»[197].

Режиссер, на становление стиля которого оказал влияние грузинский национальный эпос, на большом дыхании и с глубокой естественностью воссоздал интонацию народных легенд[198].