Том 6. Лорд Эмсворт и другие

— А, черт! — сказал высокородный Фредди, и чуть погодя прибавил: — Как было хорошо!

Несколько минут, не вставая с постели, он страдал и думал. Потом подтянул к себе телефон и набрал номер.

— Алло!

— Алло, — отозвался звучный голос на том конце провода.

— Дикки?

— А кто это?

— Я, Фредди. Дикки, старик, надо повидаться. Вы в двенадцать не уйдете?

— Нет. А в чем дело?

— Не телефонный разговор.

— Ладно. Кстати, поздравляю.

— Спасибо, старик. Большое спасибо, только вы не уходите. Пип-пип!

Он быстро положил трубку и вскочил, поскольку услышал, что скрипит ручка двери. Когда дверь открылась, он совершенно ничем не отличался от молодого человека, который бодро и споро начинает свой день.

В комнату вошел человек немолодой, довольно лысый, зато с тонкими чертами лица и рассеянным кротким взором.

— Ты только встаешь, Фредерик? — спросил он.

— Привет, папаша. Пип-пип. Я мигом.

— Надо было встать часа два назад. Очень хорошая погода.

— Сейчас, сейчас. Помоюсь, оденусь.

И он юркнул в ванную, тогда как отец его сел в кресло, сцепил кончики пальцев и горестно замер.

Как многие отцы его положения и ранга, граф Эмсвортский не мог решить ту единственную проблему, которая (кроме разве что Ллойд-Джорджа[3]) отягчает жизнь нашей знати: Что Делать с Младшим Сыном? Ничего не попишешь, младший сын — ненужная роскошь, пустая обуза. Можно сказать британскому пэру, что ему все же лучше, чем треске, у которой в любую минуту обнаружится миллион потомков; сказать это можно — но зачем? Он не успокоится. Младший сын ему только мешает.

Высокородный Фредерик мешал с особым успехом. Граф Эмсвортский по сути своей не мог ни на кого сердиться, но Фредди подошел к черте намного ближе, чем кто бы то ни было, упорно и разнообразно терзая добродушного пэра. Отдельные действия не могли вывести графа из терпения, и все же, с поступления в Итон, младший сын держал его в вечной тревоге.

Из Итона Фредди выгнали за то, что он, наклеив усы, шумел ночью на улице, а вот из Оксфорда — по другой причине: он поливал декана чернилами со второго этажа. Два года ушло на дорогого репетитора, причем за то же самое время младший сын набрал рекордное количество долгов и подозрительных друзей (и то, и другое — скачки).

Все это доведет кротчайшего из графов; и лорд Эмсворт топнул ногой. Поднакачав сил, он в первый и в последний раз проявил решительность — перестал давать сыну деньги, увез в свой замок и держал там так крепко, что Фредди не видел столицы до вчерашнего дня, едва ли не целый год.

Возможно, мысль о том, что он ее все-таки увидел, подбодрила его, и он запел. Плеск воды смешался с нестройными звуками.

Лорд Эмсворт нахмурился и засучил плечами, но продолжалось это недолго. Вспомнил и он.

Что же именно? Вот что: прошлой осенью соседнее поместье снимал один американец, мультимиллионер по фамилии Питерc, у которого, кроме денег, были хронический гастрит и прелестная дочь. Соседи познакомились, Фредди и Эйлин даже подружились, а несколько дней тому назад — обручились, избавив тем самым лорда Эмсворта от единственной обузы.

Фредди совсем распелся, но граф это вынес. Удивительно, как все меняется, если ты сбыл сына с рук! Почти целый год несчастный пэр не ведал покоя. Бландингский замок просторен, но все же не настолько, чтобы никогда не наткнуться на Фредерика; а наткнувшись, отец с печалью видел, что сын страшно страдает. И сады, и парк были для пэра ближайшим подобием рая, но пленник ходил по ним с таким видом, словно это, по меньшей мере, Сибирь.

Теперь все иначе. Фредди женится. Лорду Эмсворту нравилась Эйлин, нравился и мистер Питерc. Словом, он так радовался, что испытал что-то вроде нежности, когда из ванной вышел сын в розовом халате. Сын же этот, в свою очередь, обрадовался тому, что отцовский гнев улетучился, и мир, как говаривала Пиппа, в полном порядке.

Оделся он быстро, его всегда стесняло присутствие отца; и, вскакивая в брюки (сперва — не совсем удачно), вспомнил еще одно обстоятельство.

— Кстати, — сказал он, — я тут встретил приятеля и пригласил к нам. Ничего?

На секунду лорд Эмсворт приуныл. Он знал приятелей Фредди.

— Кто он такой? У нас будут мистер Питерc, и Эйлин, и все твои родственники. Если это…

— Нет-нет, он очень приличный! Фамилия Эмерсон. Служит в Гонконге. Большая шишка. Эйлин он знает, вместе плыли в Англию.

— Я не помню никаких Эмерсонов.

— Понимаешь, мы вчера познакомились. Очень хороший человек, такой какой-то…

Лорд Эмсворт был слишком счастлив, чтобы толком рассердиться.

— Хорошо, пускай едет.

— Спасибо. Ты завтракал? А то я съем что-нибудь и немного прошвырнусь.

— Два часа назад. Надеюсь, ты заглянешь к мистеру Питерсу. Я пойду туда после ленча. Он хочет показать мне… как это их?… да, скарабеев.

— Загляну, загляну, не волнуйся. А не успею — позвоню. Значит, я пошел, а?