Том 6. Отечник

Ответ. Если желающий жить в безмолвии, думаю я, не оставит всего и не сосредоточит всех попечений в попечение о единой своей душе, то не возможет жительством своим неоскудно удовлетворить деланию, свойственному безмолвникам, хотя б он поставил себя вне житейских попечений. Тем более это случится с ним, когда он допустит себе попечение о ином. Господь, оставив Себе одних для служения Ему посреди мира и для попечения Его о чадах, других избрал для служения пред лицом Его. Можно видеть различие чинов не только при дворах земных царей, где постоянно предстоящие лицу царя и допущенные в его тайны славнее тех, которые употреблены для внешнего служения; это же усматривается и у Небесного Царя. Находящиеся непрестанно в таинственном общении и беседе с Ним молитвою какой стяжали свободный доступ к Нему! Каких сподобляются богатств небесных и земных, какую показывают власть над всею тварию! больше тех, которые служат Богу имением своим и житейскими попечениями, благоугождая Ему творением добрых дел, хотя и это велико и очень хорошо. И потому нам должно избирать в образец подражания не последних, скудных в Богоугождении, но святых страдальцев и подвижников, просиявших своим жительством, оставивших житейское и на земле возделавших Небесное Царство, тех, которые однажды и навсегда отринули земное и воздели руки к вратам Небесным [1181a].

29. Чем благоугодили Богу древние святые, проложившие нам путь этого жительства? Святой Иоанн Фивеянин, сокровищница добродетелей, источник пророчества, благоугодил Богу внутри затвора своего, услуживая ли братии телесно, или молитвою и безмолвием. Не прекословлю, что и первым способом многие благоугодили Богу, но недостаточнее благоугодивших молитвою и оставлением всего. Ясно, в чем должна заключаться помощь пребывающих в безмолвии и благоискусствующих в нем братии своей: во вспоможении нам душеспасительным словом во время нужды и в принесении за нас {стр. 225} молитвы. За исключением сего, если какое-либо житейское воспоминание и попечение будут пребывать в сердце жительствующего в безмолвии, то это чуждо духовной мудрости. Сказанное в Писании: воздадите кесарева кесареви, и Божия Богови [1182a], ближнего ближнему и каждого принадлежащего ему [1183], сказано не безмолвствующим, но живущим вне безмолвия. Проводящим жительство в чине ангельском, в попечении о душе, не заповедано благоугождать Богу попечением житейским, то есть заботиться о рукоделии, принимать от одних и подавать другим. И потому не должно иноку иметь попечение о чем-либо колеблющем ум и низводящем его от предстояния пред лицем Божиим [1184].

30. Если кто в опровержение сего укажет на Божественного апостола Павла, что он работал своими руками и подавал милостыню, то мы скажем таковому, что один только Павел и мог поступать так; другого же подобного, которого бы доставало на все, как доставало Павла, мы не знаем. Покажи мне другого такового Павла, и я покорюсь тебе. Того, что бывает по смотрению Божию, не выставляй в правило для общей деятельности. Иное — дело благовествования, и иное — дело безмолвия. Ты же, если хочешь держаться безмолвия, будь подобен Херувимам, которые не заботятся ни о чем житейском, и не думай, чтоб кто иной существовал на земле, кроме тебя и Бога, к Которому устремлено все внимание твое, как ты научен Отцами, прежде тебя бывшими. Если кто не ожесточит своего сердца и с твердостию не удержит себя от милости, чтоб стать вдалеке от попечения о всем дольнем, и от того попечения, которое представляется принимаемым ради Бога, и от всякого житейского, и не пребудет в молитве, в одной молитве в определенные на то времена, то не возможет освободиться от смущения и попечения и пребывать в безмолвии [1185].

31. Когда придет тебе помышление вдаться в попечение о чем-либо по поводу добродетели, отчего может расточиться тишина, находящаяся в твоем сердце, тогда скажи этому помышлению: хорош — путь любви и милости ради Бога; но и я ради Бога не желаю его. — «Остановись, отец, — сказал некоторый инок, — я ради Бога хочу последовать тебе». «И я {стр. 226} ради Бога, — отвечал тот, — убегаю от тебя». — Авва Арсений ни с кем не беседовал ни для душевного назидания, ни для чего иного. Другой старец ради Бога беседовал в течение всего дня и принимал приходивших к нему всех странных; Арсений же вместо этого избрал молчание и безмолвие, и по этой причине он пребывал в беседе с Божественным Духом посреди моря настоящей жизни, которое преплывал в величайшей тишине на корабле безмолвия, как был показан в видении подвижникам, вопросившим об этом Бога. Крайний закон безмолвия — молчание о всем. Если же, живя в безмолвии, окажешься исполненным смущения, возмутишь тело делами рук твоих, а душу попечениями, какое тогда безмолвие при попечении о многом? возможно ли тогда угодить Богу? Суди сам. Нам противосовестно утверждать, чтоб можно было жительствовать в безмолвии должным образом, не оставив всего и не удалившись от всякого попечения [1186].