Том 6. Отечник

Скорбь души моей и сердца, не могу выразить, как она велика, о достопочтеннейшем нашем о. Архимандрите и о братстве нашей обители и, немало удивляюсь, как при столь благочестивой жизни его и разуме не видит, что уклонился к старости своей в страсть излишних и ненужных построек, чрез что входит в большие долги и тем лишает себя покоя: рубит вековой лес, могущий служить на долгое время украшением обители и быть убежищем желающим спастися; ибо мы видим, как в прежние времена люди удалялись в чащу лесов и там в тиши от мира и сует его, в молитвах и трудах иноческих искали своего спасения. А мы рубим лес без пощады, и куда же он идет? дерево по произволу плотника употребляется без разбору, где бы можно поставить похуже, там идет лучшее, также и доски употребляются лучшие, а в другое место можно бы и старые употребить, и много идет в обрубки и обрезки. О. Архимандрит оскорбляется на меня, когда говорю ему о сбережении леса, и говорит, что дерево создано для человека, а не человек для дерев; потому бы и надобно лес беречь, что он для человека создан и нужен, а по пустому не тратить, а только в нужных случаях употреблять свой лес, и то немного. Человек получает в лесу себе успокоение и душевную пользу, как выше сказано.

Строение простоит 30–40–50 лет, ветшает и идет на дрова к извести, а дерев уже нет, которые могли бы служить не одно столетие украшением и оплотом обители. На постройку нужную, а не излишнего строения можно и покупать; здесь идут плоты с лесом, а свой поберечь бы надобно. <…>

{стр. 652}

Письмо святителя Игнатия к Оптинским отцам и братиям

№ 109

Высокопреподобнейший О. Игумен [2097]

и преподобнейшие Отцы и Братия

Богоспасаемой Введенской Оптиной Пустыни!

По изволению Божию оканчиваю печатанием убогий труд мой, книга под названием «Аскетические опыты». Экземпляр этой книги имеет быть препровожден к Вам в знак моего уважения и сердечного расположения. Вместе с тем предлагаю Вам мою покорнейшую просьбу, исполнение которой сочту для себя величайшим одолжением. Примите на себя труд составить на эту книгу замечания, нисколько не стесняясь и не останавливаясь от какого-либо замечания, при мысли, что оно может огорчить меня. Книгу не признаю моею собственностью, а собственностию всего монашества и православного христианства. Следовательно, обязанность моя — выслушать всякое замечание с благодарностию, если б я и не был согласен с ним, потому что замечания, высказанные с любовию, дадут мне возможность усовершить книгу ко второму ея изданию и тем полнее удовлетворить ея назначению. Поручая себя Вашим Св. молитвам и проч. [2098]

{стр. 653}

Письма настоятеля Калужской Тихоновой пустыни Геронтия (Васильева) к святителю Игнатию [ 2099 ]

№ 110

Ваше Высокопреподобие

Достопочтеннейший Отец Архимандрит!

Принимаемое Вами участие в моем нынешнем горестном и недоуменном положении [2100] до глубины души проникло в пораженное скорбию сердце мое! вполне вижу и чувствую, что искра любви Вашей, которую имели прежде к батюшке отцу Леониду, а по нем и к нам, убогим, не угасла, но, скрываясь в сердце Вашем, нашед случай, воспламенилась. Любовь Ваша к батюшке понудила Вас сострадать об нем и об нас и принять на себя труд начертать рукою Вашею строки к наставлению моему и утешению. Изъясненные в нем истины очень справедливы и трогательны: строительство, хотя я и опасаюсь неисполнения обязанности своей за немощи мои душевные и телесные, но ежели это послужит к ограждению батюшкиного спокойствия, а противное подаст повод к новым на него нападениям, то я готов пожертвовать своим спокойствием для его спокойствия и собратий моих. Не смею обеспокоить Вас описанием того положения, в каком я находился шесть недель нерешимого моего пребывания в Тихоновой пустыне. Вы можете представить себе человека, находящегося в мучительном неразрешимом положении своей участи и не ожидающего ничего хорошего, но дерзающего на все скорбное и в то же время ужасающегося; вера и упование на Промысл Божий во время сего искушения и батюшкины молитвы только меня укрепляли. Принимать обитель меня многое устрашало, и первое — моя неопытность в духовной жизни, удаление от Старца, неимение с кем иметь совет; рас{стр. 654}стройство обители внешнее и внутреннее, неустроение братии, близ стоящее селение, кабак и прочее. Нежелание меня братиями и ковы их против меня, — а притом слабое мое здоровье, о котором отец Иоанникий Вам доложит. Все сие, представясь моему взору, охлаждало в жилах кровь мою, и я находился в бедственном положении.