Том 6. Перед историческим рубежом. Балканы и балканская война

В обострении румыно-болгарской вражды Гереа, наряду с собственным правительством, обвиняет русскую дипломатию. "Нам Россия говорила, что мы имеем неоспоримое право со всей твердостью настаивать на компенсации и что может рассчитывать на ее бескорыстную помощь. Болгарии она в то же время шептала, что та может рассчитывать на ее родственную помощь и ни в каком случае не должна уступить Силистрию, ибо с ней связаны русские исторические воспоминания"… Только в тесном союзе Румыния и Болгария способны были бы отстаивать независимость своего экономического и культурного развития от империалистических притязаний великих держав. Враждебные же отношения между этими двумя государствами, связанными общими опасностями, толкнут их неизбежно в противоположные великодержавные лагери — и одну поставит под опеку России, а другую превратит в вассала Австрии. Ко всему этому нужно еще прибавить неизбежность усиленного укрепления всей румыно-болгарской границы, дальнейший рост милитаризма, а значит и налогов. Правящая Румыния не вняла предостережениям Гереа (которые изложены выше, — по необходимости, в конспективном виде). Оккупация четыреугольника не только совершена, но и закреплена уже в документе, открывающем новую эпоху румыно-болгарских отношений. Пока что Румыния пожинает плоды своей «символической» политики в виде полного экономического застоя и холеры в армии. В свое время скажутся и остальные результаты. Кто верит в целесообразность всего совершающегося на земле, тому предоставляется думать, что история третирует балканских правящих политиков, как пьяных илотов, которых вывели на площадь в назидание несовершеннолетним народам.

"Киевская Мысль" NN 209, 211, 31 июля и 2 августа 1913 г.

Среди затруднений

В Плоештах, в городском сквере, Атлас из чугуна поддерживает чашу фонтана. С двух сторон сквера, под углом, стоят клубы консервативной и либеральной партий. Атлас поставлен так, что вращается вокруг своей оси, и, смотря по тому, кто находится у власти, консерватор или либерал, Атласа поворачивают лицом то к консервативному, то к либеральному клубу… Даже чугунный фонтан вынужден здесь приспособляться к сменам партийного режима!

Трудно представить себе более ожесточенную партийную борьбу, чем та, ареной которой является Румыния. Но эта ожесточенность, распространяющая свое действие даже на общественные статуи, находится в обратном отношении к значительности программных разногласий. Две основные или «исторические» партии Румынии носят, как сказано выше, имена консервативной и либеральной. В Англии либерализм был программой индустриального развития, консерватизм — охранительным принципом привилегированного землевладения. Тщетны были бы, однако, попытки открыть то же самое социальное содержание в программах правящих поочередно румынских партий, — и не потому собственно, что этих программ не существует (они могли бы ведь развертываться в действии, даже и не будучи формулированы на бумаге), а потому, что обе господствующие партии со всеми своими фракциями уходят корнями своими в землю, — в ту землю, которая принадлежит частным собственникам. Это — основной факт политической жизни Румынии: ее судьбы направляются интересами привилегированных аграриев.