Том 6. Пьесы 1871-1874

Входит Крутицкий.

Явление девятое

Елеся, Епишкин, Петрович, Крутицкий.

Крутицкий(хватает Елесю за ворот). Нашлись, нашлись! Держите вора, держите его!

Елеся(освобождаясь). Что меня держать, я и так не уйду. Отойди!

Крутицкий. Подай, подай! Все ли тут?

Елеся. Так и отдал, держи карман-то шире! А все ли, там сочтут, кому надобно.

Крутицкий хочет поймать руку Елеси.

Петрович(не допуская Крутицкого). Ишь ты, крапивное семя, где только завидит деньги, так и цапается за них.

Елеся(сжимает деньги в руке). Ну, да ведь уж я скорей жизни своей решусь, чем с этими деньгами расстанусь. Нет уж, кончено, замерли тут.

Крутицкий. Подай, подай!

Петрович(отталкивая Крутицкого). Ты поди в опекунский, там больше; там попроси, может, дадут тебе.

Крутицкий(падая на колени). Елеся, пожалей старика! В гроб ведь ты меня вгонишь, в гроб. Мои ведь, отдай!

Елеся. Ловок ты больно! Отдай! Свое счастье отдать!

Петрович. Однако ты химик! На какую штуку взять хочешь! За столько-то тысяч, пожалуй, и я на колени стану. Ты что-нибудь новенькое выдумай! Это ведь не копеечку подать.

Елеся(плачет). Как отдать, посудите! Что мне маменька-то скажет! У нас дом валится.

Епишкин. Да что с ним разговаривать! Ты нашел — твои и деньги. Поди объявляй, мы свидетели.

Елеся. Так ведь, Истукарий Лупыч? Мои?

Епишкин. Еще бы.

Крутицкий(Елесе). Задушу я тебя!

Епишкин(удерживая его). Полно шалить-то, любезный, не маленький!

Петрович. Ишь ты, жадность-то до чего доводит. Вот таков-то он и секлетарем был. Ухватит просителя за ворот, кричит: подай деньги!

Входит Лютов, за ним два будочника.

Явление десятое

Елеся, Епишкин, Петрович, Крутицкий, Лютов.

Епишкин. Дозор идет, вот и кстати.

Лютов. Что за шум?

Епишкин. История, Тигрий Львович.

Елеся. Я, стало быть, деньги нашел, заявить хочу. Вот свидетели.

Крутицкий. Меня ограбили, он украл у меня, вытащил из кармана.

Лютов. Не все вдруг. (Елесе.) Говори ты сначала!

Елеся. Вот вдруг Истукарий Лупыч говорит: «мети!»

Лютов. Да. Ну!

Елеся. Я, стало быть, мету, и вот вдруг…

Лютов. Ну!

Елеся. И вот вдруг деньги…

Лютов. Еще что?

Елеся. Вот видели.

Лютов. Подай сюда!

Елеся. Всех не отдам, Тигрий Львович, живого в землю закопайте, не отдам. Мне третья часть следует. (Плачет.) Дом заложен, на сторону валится, маменька бедствует. Долго ль нам еще страдать-то? Нам бог послал. Нет, уж это на что же похоже! Не троньте меня, грубить стану.

Лютов(будочнику). Возьми его!

Будочник берет Елесю за руку и достает веревку.

Елеся. В суд ведите! Вот что.

Лютов. Молчи!

Выходят из калитки Мигачева, из саду Фетинья.

Явление одиннадцатое

Елеся, Епишкин, Петрович, Крутицкий, Лютов, Мигачева, Фетинья.

Мигачева. Батюшки, что за беда!

Фетинья(про себя). Ох, и вижу я, да не подойду; затаскают, насидишься.

Мигачева. От слов моих, пропасти-то все я ему сулила.

Лютов(Крутицкому). Вы что?

Крутицкий. Ваше благородие, бедность моя…

Лютов. Да. Ну!

Крутицкий. Подаянием питаюсь, куска хлеба в доме нет…

Лютов. Потом что?

Крутицкий. Велите отдать! Не погубите старика! Он у меня отнял, украл. (Ловит руку Лютова, чтобы поцеловать.)

Лютов. Оставьте!

Петрович. Что же он говорит, ваше благородие! Копейки нет, куска хлеба нет, а тысячи у него были!

Крутицкий. Это не мои, это чужие.

Лютов. А не ваши, так, вам до них и дела нет. (Елесе.) Пойдем! (Будочнику) Веди его!

Крутицкий(громко). Стойте! Мои, мои деньги. Сто тысяч у меня, двести, миллион… Вы их разделить хотите! Ограбить меня! Я своей копейки тронуть не дам, умру за нее. Я вас под суд, в Сибирь, грабители!

Лютов(другому будочнику). Возьми его!

Будочник берет Крутицкого.

Ведите их! (Епишкину и Петровичу.) За вами пришлют, когда будет надо.

Елеся. Что делать-то, Истукарий Лупыч! Русская пословица: от сумы да от тюрьмы не отказывайся! Так я говорю?

Лютов. Ну, марш, без разговоров!

Уходят.

Мигачева. Батюшки, куда их повели-то?

Петрович. Да сначала, как по делу-то видно, надо быть, в острог. Посидят там года два, ну, а потом уж вдоль по Владимирской.

Мигачева. Как же мне быть-то? Батюшка, помоги ты мне!