Том 6. Пьесы 1901-1906

Марья Львовна(Соне). Уведи его к нам. (Власу.)Уйдите, голубчик!

Влас. Вы простите меня, простите! И ты, сестра, прости! Я виноват. Несчастная моя сестренка! Уйди отсюда! Уходи!

Варвара Михайловна(негромко). Куда? Куда я уйду?

Двоеточие. А вот ко мне бы, право! Как бы это хорошо!

(Его слов никто не слышит. Он тяжело вздыхает и тихо идет к даче Суслова.)

Марья Львовна. Идите и вы ко мне, Варя, идите!

Варвара Михайловна. Я приду… Влас… после… приду…

(Варвара Михайловна идет на дачу. Марья Львовна за ней. Влас и Соня уходят в лес. Калерия, разбитая, шатаясь, тоже уходит на дачу.)

Ольга Алексеевна. Вот так скандал! И как всё это вдруг! Ты понимаешь что-нибудь, Кирилл?

Дудаков. Я? понимаю! да! Когда-нибудь мы все должны были опротиветь друг другу!.. И вот опротивели! Влас, он метко попал, Ольга! Он попал! Но надо тебе идти домой.

Ольга Алексеевна. Подожди! Это так интересно! Может быть, еще что-нибудь будет.

Дудаков. Э, Ольга, это же нехорошо! И надо идти домой… Там все кричат, плачут. Волька обругал няньку, она сердится, а он говорит, что она его за ухо дернула… И вообще там катастрофы. Я давно уже говорю тебе надо идти домой.

Ольга Алексеевна. Неправда! Ты не говорил!

Дудаков. Говорил же! Вон там мы стояли, ты что-то рассказывала о Басове, и я тебе сказал.

Ольга Алексеевна. Ты ничего не сказал мне, Кирилл!

Дудаков. Я не знаю, о чем ты споришь? Я же помню: иди домой, — сказал я…

Ольга Алексеевна. Ты не мог мне сказать: иди домой! Так говорят только детям и прислуге.

Дудаков. Ольга! Ты вздорная женщина!

Ольга Алексеевна. Да? Как тебе не стыдно, Кирилл! Ты обещал мне быть сдержанным.

Дудаков(идет прочь от нее). Не говори! Это… это глупо! Это бабство!

Ольга Алексеевна(следуя за ним). Глупо, Кирилл? Я — баба? (Со слезами.)Так, благодарю!

(Они скрываются в лесу. Несколько секунд сцена пуста. Темнеет. Из комнат на террасу выходят Басов и Шалимов.)

Шалимов(Басову). Мой друг, надо быть немножко философом! Смешно горячиться из-за пустяка…

Басов. Ведь досадно! Мальчишка! Молокосос! Ты уж не сердись! а?

Шалимов. Такие выходки, как выходка этого… куплетиста из неудачных… ежедневно встречаются в уличных газетах. Но, мой друг, кого же они трогают?

(Сходят с террасы и стоят у сосны, быстро подходит Суслов.)

Суслов. Сергей Васильевич! Я воротился… я понимаю, что должен извиниться перед тобой (Шалимову)и перед вами. Я не сдержался… Но меня давно возмущала она… Она и подобные ей — органически противны мне… Я ненавижу ее лицо, ее манеру говорить.

Басов. Понимаю, батя, очень хорошо понимаю! Человек должен быть мягок, деликатен.

Шалимов(сухо). Но вы хватили через край вашей характеристикой… да-с…

Басов(торопливо). Э, полно! Я подпишусь подо всем, что он сказал, ей-богу! А эту барыню я бы, откровенно говоря… так бы…

Суслов. Все женщины — актрисы, вот в чем дело! Русские женщины по преимуществу драматические актрисы… всё героинь хотят играть…

Басов. Н-да-а, женщины… трудно с ними жить!

(Варвара Михайловна и Марья Львовна выходят на террасу.)

Шалимов. Мы сами создаем эти трудности. Нам нужно сказать себе, что женщины — это всё еще низшая раса.

Басов(как бы говоря чужими словами). Конечно… да, друг ты мой. Женщины ближе нас к зверю. Чтобы подчинить женщину своей воле — нужно применять к ней мягкий, но сильный и красивый в своей силе, непременно красивый, деспотизм.

(В лесу, на правой стороне, раздается выстрел. На него не обращают внимания.)

Суслов. Просто нужно, чтобы она чаще была беременной, тогда она вся в ваших руках.

Варвара Михайловна(негромко, сильно). Какая гадость!..

Марья Львовна. Боже мой, это разложение какое-то! Точно трупы загнили… Идите, Варя, отсюда!

(Суслов тихо идет прочь и сухо кашляет.)

Басов(торопливо бросаясь к жене). Это ты, Петр, того… Это уж ты перехватил… пересолил!

Варвара Михайловна(Шалимову). Вы! Вы!

Шалимов(снимая шляпу, пожимает плечами). Что же я?