Том 6. Письма

Сергей Александрович Есенин Полное собрание сочинений в семи томах Том 6. Письма

Письма

Панфилову Г. А., июнь 1911

Г. А. ПАНФИЛОВУ ^*

Июнь 1911 г. Константиново

Дорогой друг! Спешу уведомить тебя, что письмо я твое получил ^*, за которое благодарю, а за поздравление спасибо. ^*Гриша, ты сожалеешь о том, что не мог со мною проститься. Я тоже очень сожалею, что не пришлось нам в последний раз поговорить, но что делать. Я поспешил скорее убраться из этого ада, ^*потому что я боялся за свою башку. Все-таки мне зло сделал Епифанов, ^*он облил сундук керосином. Что ты мне прописал про их гулянье, я нисколько этому не удивляюсь, потому что я уже был уверен в этом, а на глупые выходки Тиранова ^*я смотрю как на сумасшествие. Он часто беснуется. В нем, вероятно, живет легион, ^*поэтому ему не мешает попросить своего ангела, чтобы он его исцелил. А Яковлев настоящий идиот, из него, я уверен, ничего не выйдет, и вот он окончил школу, но бесполезно. А Калабухов самая дрянь и паскуда. ^*Ну ладно об этом толковать, поговорим о другом. У нас делают шлюза, ^*наехало множество инженеров, наши мужики и ребята работают, мужикам платят в день 1 р. 20 к., ребят<ам> 70 к., притом работают еще ночью. Платят одинаково. Уже почти сделали половину, потом хотят мимо нас проводить железную дорогу. ^*

Митьку я застал дома. ^*Книг у меня мало есть, ^*они все прочитаны и больше нет. У Митьки я которые взял, осталось читать только книг восемь. ^*Я недавно ходил удить и поймал 33 штук<и>. Дай мне, пожалуйста, адрес от какой-либо газеты и посоветуй, куда посылать стихи. ^*Я уже их списал. ^*Некоторые уничтожил, некоторые переправил. Так, например, в стих<отворении> «Душою юного поэта» ^*последнюю строфу заменил так: Ты на молитву мне ответь, В которой я тебя прошу. Я буду песни тебе петь, Тебя в стихах провозглашу. «Наступ<ление> вес<ны>» уничтожил. ^*Друг, посоветуй куда. Я моментально отошлю. Пырикову передай поклон ^*от меня. Больше писать не знаю чего. Остаюсь любящий тебя друг Есенин.

Панфилову Г. А., 7 июля 1911

Г. А. ПАНФИЛОВУ ^*

7 июля 1911 г. Константиново

Дорогой друг!

Гриша, неужели ты забыл свои слова: ты говорил, что будем иметь переписку, а потом вдруг на мое письмо не отвечаешь. ^*Почему же? Пожалуйста, объясни мне эту причину. У нас все уехали на сенокос. Я дома. Читать нечего, играю в крокет. ^*

Немного сделал делов по домашности. Я был в Москве одну неделю, ^*потом уехал. Мне в Москве хотелось и побыть больше, да домашние обстоятельства не позволили. Купил себе книг штук 25. ^*10 книг отдал Митьке, 5 Клавдию. Я очень рад, что он взял. ^*Остальные взяли гимназистки у нас здесь в селе. И у меня нет ничего.

На обороте: Спас-Клепики

Рязанского уезда

передать

Григорию Андреевичу

Панфилову

Воронцову К. П., 10 мая 1912

К. П. ВОРОНЦОВУ ^*

10 мая 1912 г. Спас-Клепики

Спас-Клепики. Кланя! Извини, что я так долго не отвечал на твои письма. ^*Причина этого следующая: я не понял или, собственно говоря, не разобрал твоего письма и думал по догадкам, что ты уехал домой. Я писал тебе туда, ^*но тщетно ждал ответа. Я бы сейчас все ждал, если б не узнал от батюшки ^*про все. Вот тебе наши спальни. ^*Сидит в шляпе Тиранов, возле него, к завязанному, Лапочкин. ^*

Ост<аюсь> л<юбящий> т<ебя> С. Есенин.

Справа от текста: Рязань

Духовное уч. вос. III/о класса

Воронцову

Клавдию

Бальзамовой М. П., июль 1912

М. П. БАЛЬЗАМОВОЙ ^*

Вторая декада июля 1912 г. Константиново

Маня! После твоего отъезда я прочитал твое письмо. ^*Ты просишь у м<ен>я прощения, сама не знаешь за что. Что это с тобой?

Ну, вот ты и уехала… Тяжелая грусть облегла мою душу, ^*и мне кажется, ты все мое сокровище души увезла с собою. Я недолго стоял на дороге, как только вы своротили, я ушел… И мной какое-то тоскливое-тоскливое овладело чувство. ^*Что было мне делать, я не мог и придумать. Почему-то мешала одна дума о тебе всему рою других. Жаль мне тебя всею душой, и мне кажется, что ты мне не только друг, но и выше даже. Мне хочется, чтобы у нас были одни чувства, стремления и всякие высшие качества. Но больше всего одна душа — к благородным стремлениям. Что мне скажешь, Маня, на это? Теперь я один со своими черными думами! Скверное мое настроение от тебя не зависит, я что-то сделал, чего не могу никогда-никогда тебе открыть. ^*Пусть это будет чувствовать моя грудь, а тебя пусть это не тревожит. Я написал тебе стихотворение, которое сейчас не напишу, потому что на это нужен шаг к твоему позволению. ^*