Том 6. Сокровище Серебряного озера

Эти слова были произнесены на ходу. Вообще, все произошло очень быстро, гораздо быстрее, чем можно рассказать или описать. Собака покрыла большое расстояние гигантскими прыжками всего за десять или двенадцать секунд. Олд Шеттерхэнд выскочил ей навстречу, держа руки внизу.

— Ты погиб! — крикнул ему Большой Волк.

— Не торопись! — едва успел ответить охотник.

Пес был рядом. Он раскрыл утыканную острыми зубами пасть и с хищным рычаньем бросился на человека. Тот внимательно следил за зверем, а когда собака прыгнула и какой-то момент находилась в воздухе, охотник кинулся к ней навстречу с распростертыми руками. Человек и зверь обнялись. Олд Шеттерхэнд успел ударить метившего в горло пса сзади по затылку, одновременно крепко прижав к себе голову собаки, которая никак теперь не могла его укусить. Охотник сдавил руки еще крепче, и пес перестал сопротивляться, слабо дрыгнул лапами и вяло свесил их. Резким движением охотник отодвинул левой рукой голову бестии прочь от себя, в тот же миг ударив зверя по морде правым кулаком, потом с силой, как можно дальше, отшвырнул его от себя.

— Вот он лежит, — крикнул он, тяжело дыша и разворачиваясь к вождю. — Свяжите его, чтобы он, когда проснется, не натворил бед.

— Уфф, уфф, уфф! — слетело с губ пораженных индейцев. Никто бы из них не рискнул сделать подобное, ибо считал такое невозможным. Большой Волк приказал убрать зверя, после чего подошел к Олд Шеттерхэнду и произнес искренне и удивленно:

— Мой белый брат герой. Он не дал кровожадному псу разорвать и убить себя, а свалил на землю. Ни один краснокожий так крепко не стоит на ногах, и ничья грудь не смогла бы выдержать подобного удара, после которого были бы переломаны ребра. Почему Олд Шеттерхэнд не стрелял?

— Потому что не хотел лишить вас такого превосходного зверя.

— Какая неосторожность! Он бы разорвал тебя!

— Хо! Ни один пес не разорвет Олд Шеттерхэнда! Что думают делать дальше воины юта?

— Они будут держать совет, на котором решится ваша судьба, ибо пришло к тому время. Не желают ли бледнолицые попросить о сострадании?

— Сострадании? Не сошел ли ты с ума? Спроси меня лучше, склонен ли я испытывать жалость к вам!

Вождь, чей взгляд выражал одновременно удивление и восхищение, повел белого за круг краснокожих, где должны были сидеть четверо вестменов, чтобы не слышать совета. Потом он расположился на том самом месте, что занимал прежде.

Глаза охотника были направлены, естественно, на столбы с жестоко казненными бледнолицыми.

Тем временем началось решающее заседание, которое проводилось исключительно по-индейски. Первым долго говорил Большой Волк, за ним последовали один за другим вожди, затем Волк начал снова, потом опять другие. Обычные воины не имели права говорить, они стояли в кругу и слушали, преисполненные глубокого уважения. Индеец немногословен, но на совете он говорит охотно и много. Есть краснокожие, знаменитые своим ораторским искусством.

Совещание отняло добрых два часа — долгое время для тех, чья судьба зависела от его результата. Наконец, громкое и всеобщее «хуг!» возвестило об окончании заседания. Привели белых; они должны были войти внутрь круга, чтобы там выслушать свою судьбу. Большой Волк поднялся известить их об этом:

— Четверо бледнолицых уже слышали, почему мы вырыли топор войны, и я не хочу повторяться. Мы поклялись убивать всех белых, которые попадут в наши руки, и я не могу для вас сделать никаких исключений. Вы следовали сюда со мной, чтобы покориться решению совета, и обещали мне не оказывать сопротивления. Мы знаем, что вы друзья красных людей, и поэтому вы не разделите участь тех бледнолицых, которые попадут к нам в руки. Те сразу пойдут к столбу пыток, но вы будете бороться за свою жизнь.

Он сделал паузу, которой Олд Шеттерхэнд тотчас воспользовался:

— С кем? Вчетвером против вас всех? Хорошо, я согласен. Мое Ружье смерти многих из вас отправит в Страну Вечной Охоты!

Он поднял штуцер. Вождь не смог полностью скрыть свое беспокойство, он невольно сделал движение рукой, словно хотел защититься, и ответил:

— Олд Шеттерхэнд ошибается, каждый из вас будет иметь противника и будет с ним бороться. Победитель получит право убить побежденного!

— Согласен. Но кто имеет право выбирать противника, мы или вы?

— Мы. Я объявлю вызов, на который отзовутся те, кто пожелает.

— А как мы будем сражаться или каким оружием?

— Как определят те, кто выйдут бороться с вами.

— А! Значит, наши желания не будут учитываться?

— Нет.

— Это несправедливо.

— Нет, справедливо. Не забывай, сила и преимущество на нашей стороне, а значит, мы можем требовать.

— Преимущество? Какое?

— Вас только четверо.

— Хо! Что все ваше оружие против моего Ружья смерти! Только тот, кто боится, требует для себя преимуществ перед другими.

— Боится? — переспросил Волк, блеснув глазами. — Ты хочешь оскорбить меня? Ты утверждаешь, что мы боимся?