Моргает мне зеленый глаз, —Летают фейерверки фразГортанной, плачущею гаммой:Клонясь рассеянным лицом,Играешь матовым кольцомС огромной, ясной пентаграммой.Нам подают китайский чай,Мы оба кушаем печенье;И — вспоминаем невзначайЛюдей великих изреченья;Летают звуки звонких слов,Во мне рождая умиленье,Как зов назойливых рогов,Как тонкое, петушье пенье.Ты мне давно, давно знаком —(Знаком, быть может, до рожденья) —Янтарно-розовым лицом,Власы колеблющим перстомИ — длиннополым сюртуком(Добычей, вероятно, моли) —Знаком до ужаса, до боли!Знаком большим безбровым лбомВ золотокосмом ореоле
Сентябрь 1916
Москва
Асе («В безгневном сне, в гнетуще-грустной неге…»)
В безгневном сне, в гнетуще-грустной негеРастворена так странно страсть моя…Пробьет прибой на белопенном бреге,Плеснет в утес соленая струя.Вот небеса, наполнясь, как слезами,Благоуханным блеском вечеров,Блаженными блистают бирюзамиИ маревом моргающих миров.И снова в ночь чернеют мне чинарыЯ прошлым сном страданье утолюСицилия… И — страстные гитары…Палермо, Монреаль… Радес…Люблю!..
На нас тела, как клочья песни спетой…В небытиеСвисает где-то мертвенной планетойВсё существо мое.В слепых очах, в глухорожденном слухе —Кричат тела.Беспламенные, каменные духи!Беспламенная мгла!Зачем простер на тверди оледелойСвои огниРазбитый дух — в разорванное тело,В бессмысленные дни!Зачем, за что в гнетущей, грозной гари,В растущий громМы — мертвенные, мертвенные твари —Безжертвенно бредем?