Том 6. Стихотворения, поэмы 1924-1925

В деревушке
Рачий брод
жили два соседа.
Что ни вечер,
у ворот
их текла беседа.
Сядут в ряд —
не разольешь
их водой колодезной:
— Как-то выколосит рожь,
да как-то обмолотится? —
Пошабашив,
под плетень
Клим бредет на бревна.
Пров маячит, словно тень,
в тот же час там ровно.
Оба —
в скобку стрижены,
оба —
ростом вровень,
у обоих — с рыжиной
бороды и брови,
у обоих — то ж в речах
сходство, как и в платье.
Словом, в чем их ни сличай —
как родные братья.
Сколько лет
и сколько зим
дружба
шла меж ними.
Отражался в Прове Клим,
Пров
светился в Климе.
Так бы им прожить весь век
в мире
да согласьи, —
да не может человек
жить без безобразия!
В город съездив раз
в поту,
наглотавшись пыли,
там газету «Бедноту»

^*для себя купили.
И статья в газете той
бросилась в глаза им.
Про крестьянский верный свой
выигрышный заем.
Пятьпроцентов,
вишь, растит
этот заем за год…
Эй, крестьянин!
Не грусти!
Деньги — впрах не лягут.
Прочитавши два раза,
приумолкли други.
Первым Пров потом сказал:
«Мы на это туги!
Увещают так и сяк,
вижу,
нас в газете,
но, по-моему, — пустяк
увещанья эти.
Деньги ведь не падают,
словно с сосен шишки.
Так какого ж ляда
выну из кубышки?
Что мне чистить кирпичом
на вороне перья!
Не поверю нипочем
в эти суеверья!»
Клим молчал, молчал,
да вдруг —
как плюнет вбок
отчаянно:
«Эта речь — буржуя, друг,
а вовсе не крестьянина!
От кого нам хоронить
тощие излишки?
Вырастают, что ль, они
у тебя в кубышке?
Нас
сто миллионов человек,
коль скроем все кубышки,
то нашей власти и вовек
не наверстать убытки!
Если
будем так сидеть,
как на шее чирей, —
то как с нуждой нам совладеть?
Как мощь страны расширить?
Что тут спорить допоздна —
всех это касается:
двинет тот заём казна
в наше же хозяйство.
И для меня вопрос тут прост:
В билет деньгу!
Целее!
Пять процентов
имею рост
на каждом на рубле я.
Да ведь
при случае таком
зачем мечтать о кладе ж?!.
Ты восемь гривен с пятаком
за рубль за целый платишь.
Уж я,
конечно,
не сглуплю,
не лошадь,
чтоб лягаться.
В совете
завтра же куплю
пятнадцать облигаций.
Ходи скорей сюда, жена!
Чулок из клети высучи.
Ведь может выиграть она
за рубль один —
до тысячи!
До копейки всё вложу.
Что им крыться в скрыне ^*?Всем заграницам
докажу,
с кем крестьянство ныне!» —
«Эк тебя разобрало, —
фыркнул Пров на Клима, —
лезет парень
напролом
прямо двери мимо!
Нет, дружок, я не таков:
моя мошна — тугая.
Ищи попроще дураков,
словечками пугая.
Раздери хоть в крике рот,
моя губа — не дура».
И Пров от Климовых ворот
удалился хмуро.
С той поры —
вся дружба впрах.
Пуста стоит завалинка.
Пров в темноту уйдет на шлях,
а Клим союзит валенки.

II