Том 6. У Лукоморья

Кроме сейсмической станции с двадцатью сотрудниками, в Ташкенте образован Институт сейсмологии с двумястами ученых. Валентин теперь руководит институтом. Заботы, связанные с землетрясением, посеребрили голову человека. «Чего стоила одна забота убедить ташкентцев: никакой ямы под городом нет и что японцы с рыбками тоже выдумка».

— А может, правда рыбки что-нибудь чувствуют? — я напомнил о поведении кошек, змей и собак.

— Помню, помню. Мы серьезно отнеслись к предложению: изучить. Собрали все, что трудно подвергнуть сомнению. В Москву в специальный институт послан наш сотрудник биолог Чапай Асабаев. Будем ждать результатов от его экспериментов. Я не исключаю возможности какого-нибудь «шестого» чутья у животных, но пока доверяю только приборам.

На Земле ежегодно бывает до миллиона толчков. Умная техника может многое предсказать, кроме самого главного: когда случится землетрясение. Пока ученые будут искать подходы к этой проблеме, строителям надо думать о прочности городов.

_{Фото автора. 26 апреля 1968 г.}

Волки

(Окно в природу)

Под майские праздники пришла тревожная телеграмма: «Шубин в больнице. Напали волки».

Шубин мой давний друг. Волков я тоже хорошо знал. Напали… Профессия у бывшего охотника и военного разведчика была необычной. Я, признаться, давно боялся какой-нибудь драмы. И вот случилось…

В электричке до станции Петушки игравшие в карты парни что-то оживленно обсуждали. Я уловил слово «волки» и, поняв, о чем речь, присел к ребятам.

— Волк сиганул в окно. Шубин за ружье, а поздно…

История успела уже обрасти небылицами, и я мог только гадать: что же случилось?

В больнице из кокона бинтов улыбнулись знакомые глаза. Я нагнулся к кровати, чтобы обняться.

— Это Лобан тебя?

— Лобан. Начала Машка. А потом и Лобан… Жалко. Придется расстаться с обоими.

На кровать присел хирург. Все доктора любят шутить, когда дело пошло на поправку. Больной тоже шутил, рассказывая, сколько «портняжной работы» досталось хирургу. Но я понял: неделю назад шуток не было.

* * *

Первый раз Лобана я увидел семь лет назад. Где-то в рязанских лесах егерь выследил логово и выгреб из-под земли шестерых огрызавшихся, поджарых щенят. За волка, малый он или большой, полагается премия. Кое в каких местах, кроме денег, дают еще и овцу. И потому найти логово — почти то же самое, что разыскать в лесу клад.

Рязанский егерь двух из шести волчат почему-то решил пощадить. Волчата, проделав изрядный путь в плетеной корзине, оказались в лесу под Владимиром, на базе, где снимают фильмы о жизни зверей. Опытный человек сразу разглядел в одном из щенков хорошего волка: «Такой нам и нужен». Шел разговор о съемке цветного широкоформатного фильма «Белый Клык». Черно-белый вариант хорошо известной картины авторам казался теперь уже бедным.

Волков в нем играли собаки. К тому же новая кинотехника и быстрое сообщение позволяли снять вариант фильма на самой Аляске. Предполагалось участие в фильме американцев…

Нужна была хорошая стая волков. А этот неуклюжий, рослый волчонок с огромным лбом обещал стать главным героем. Так почти с пеленок уроженец рязанских лесов становился кинозвездой. Звать его стали Лобан. Брат Лобана, волчонок щуплый и небольшой, получил имя Ромка. Два существа, не зная, что их ожидает, стали жить по соседству с людьми и скоро привыкли к неволе. В наставники дали им собачонку по имени Дымка. В тот год у Дымки отняли щенят. Собачья забота и материнская ласка достались волчатам. Дымка, разумеется, вела воспитание на свой обычный собачий лад. Было забавно видеть, как часто приемыши своей дикой ухваткой оставляли Дымку в растерянности.

Она, впрочем, не церемонилась, и ослушники получали изрядную трепку. Природа волков от этого не страдала. То же самое они получали бы в логове от волчицы. К Дымке они привязались.

Слушались даже в то время, когда в два раза обогнали собаку ростом.

Через год на базу из-под Калуги привезли маленького щенка-волчицу. Дымка опять занялась ясельным воспитанием. А когда еще через год волчица, нареченная Машкой, ростом поравнялась с Лобаном и Ромкой, всех поселили в одном загоне.

Лобан. Первый год жизни.

Несколько раз за день в загон заходил человек. В такие минуты все вместе: собака и волки вились вьюнами, терлись о сапоги человека, старались подпрыгнуть и лизнуть его в щеки. У человека всегда был твердый, вкрадчивый голос. Рука ласково трепала по холке или щекотала между ушей. В другой руке всегда наготове был кусок мяса. Его получал отличившийся. Ясное дело, отличиться хотелось всем.

Мало-помалу человек воспитывал у зверей навыки и привычки героев фильмов. Волков старались приучить к людям, к свету, к стрекоту кинокамер. На съемках никто не должен был пострадать от волков. Опытному, знающему и любящему зверей человеку добиться этого не так уж сложно. Сложность состоит в том, что волки при всем при том должны оставаться волками — кровожадными, сильными, беспощадными. Кому в фильме нужен волк ласковый, как собака?