Том 6. Зарубежная литература и театр

(6) Первую попытку поставить «Гамлета» в полном переводе предпринял Жемье в театре Antoine в 1913 году (до этого Муне-Сюлли играл Гамлета в искажающей обработке Дюма-отца). О постановке «Гамлета» Жоржем Питоевым, состоявшейся в The"atre des Arts 17 мая 1927 года, Луначарский пишет в неопубликованном следующем (двенадцатом) письме: «Много говорят о „Гамлете“ в театре Питоева. Понадобился русский актер и режиссер, чтобы дать Парижу полного „Гамлета“ в прекрасном переводе Швоба. Питоев широко воспользовался упрощенными способами постановок, изобретенными советским театром. Сам Питоев и его труппа — актеры заурядные, но великий текст и скупая, твердая постановка сделали из этого спектакля видное театральное явление, по крайней мере в глазах лучшей части театральной публики» (ЦПА ИМЛ, ф. 142, оп. 1, ед. хр. 83).

(7) Английские «girls» и «boys»— исполнители ансамблевых танцев в обозрениях (revues) английских и американских мюзик-холлов. Участники этих танцев танцовщицы («герлз»), иногда танцовщики («бойз») одеты в одинаковые костюмы и с точностью автоматов повторяют одно и то же движение.

(8) В июне 1927 года в Париже состоялся Первый Всемирный театральный конгресс, в котором участвовало шестнадцать стран. Конгресс сопровождался Международным театральным фестивалем.

(9) Труппа Копенгагенского королевского театра показала на фестивале пьесу Людвига Гольберга «Эразмус Монтанус» (1723).

(10) Фоли Бержер— мюзик-холл в Париже.

Театр Пискатора^*

Впервые с большими сокращениями напечатано в журнале «Огонек», 1927, № 49, 4 декабря.

Печатается по содержащей полный текст машинописи, хранящейся в ЦПА ИМЛ (ф. 142, оп. 1, ед. хр. 134). На машинописи редакционная пометка: «„Огонек“, 15.XI — 1927».

(1) Премьера «Освобожденного Дон Кихота» в постановке Ф. Голля состоялась в театре Volksb"uhne 27 ноября 1925 года. На спектакле присутствовал находившийся в то время в Берлине Луначарский. В «Письме из Берлина» (за подписью «Н».) о премьере сообщалось:

«Прием, оказанный публикой первой появившейся на заграничной сцене пьесе советского драматурга, отличался исключительной сердечностью и теплотой. Как исполнителей, так и автора (кстати сказать, не показавшегося публике), вызывали бесчисленное количество раз. В партере виднейшие представители театрально-литературного и художественного мира. Пьеса — это стало видно сразу — станет репертуарной. Видно это не только по приему публики, но и по отзывам таких крупных театральных критиков, как Альфред Керр, Макс Осборн, Норберт Фальк и др.

Вся пресса единодушно отмечает прекрасную постановку режиссера Голля и выделяет исполнителей Ф. Кайслера и Александра Гранаха…»

(«Жизнь искусства», 1925, № 50, 15 декабря).

Эрвин Пискатор ушел из Volksb"uhne позднее, в 1927 году.

(2) Во второй половине октября — начале ноября 1927 года Луначарский был командирован во Францию; проездом он побывал в Берлине.

Театр Пискатора, помещавшийся на Ноллендорфплац, открылся 3 сентября 1927 года пьесой Э. Толлера «Гоп-ля, мы живем!».

Пискатор стремился к созданию политически актуальных, боевых спектаклей, отражающих борьбу пролетариата с буржуазией. В своем театре он применил ряд технических нововведений, широко использовал кинохронику и т. д. Однако поставленные им спектакли отличались чрезмерным увлечением театральной техникой.

Просуществовав сезон 1927/28 года, театр Пискатора закрылся в результате финансового кризиса. В 1929 году он был на некоторое время снова открыт, но в этом же году закрылся.

(3) В. М. Фриче в статье «Литературные заметки. Театр Эрвина Пискатора» писал: