Том 68. Чехов

Чехов неоднократно повторял в письмах, что намерен дорабатывать пьесу и пред­назначает ее лишь для будущего сезона. «...Решусь ли я ставить ее в этом сезоне, сие неизвестно» (XVIII, 392); «В этом сезоне „Трех сестер" не дам» (XVIII, 400); «...играть ее <(пьесу> не будут» (XVIII, 405). «В Москве, вероятно, буду переписывать свою новую пьесу начисто» (XVIII, 402).

Но для молодого Художественного театра постановка новой чеховской пьесы в ближайшем сезоне была насущной необходимостью, «...будет пьеса, будет и сезон, не будет пьесы — театр потеряет свой аромат»,— так характеризовал положение Станиславский (К. С. Станиславский. Моя жизнь в искусстве. Сочинения, т. I. М., «Искусство», 1954, стр. 234).

23 октября 1900 г. Чехов приехал из Ялты в Москву, и 29 октября пьеса в черно­вой ялтинской редакции была прочитана труппе Московского Художественного теат­ра. Вскоре после читки Чехов начал «переписывать свою новую пьесу начисто». «...Те­перь сижу и переписываю пьесу»,— пишет Чехов В. А. Гольцеву 10 ноября (XVIII, 410). В течение ноября и первых дней декабря 1900 г. Чехов переписал первый и вто­рой акты. Начал, по-видимому, и третий и даже рассчитывал закончить его в Москве, до отъезда за границу. «Заезжал <\..> за вторым и третьим актами»,— говорится в коротенькой записке Немировича от 8 декабря («Ежегодник МХАТ 1944 г.», т. I, М., 1946, стр. 132). Значит, первый акт в новом виде театр к этому времени уже получил.

11 декабря Чехов уехал за границу, успев передать театру доработанными толь­ко два первых акта. 14 декабря Чехов прибыл в Ниццу и на другой же день взялся за переработку третьего и четвертого актов.

Театр, не желая задерживать постановку, начал репетировать пьесу по черновой ялтинской редакции. Следовательно, текст этой редакции мог сохраниться в архиве МХАТ.

В Ницце работа шла быстро. 17 декабря Чехов сообщает О. JL Кншшер: «Вчера послал в Москву III акт пьесы, а завтра пошлю IV. В III я изменил лишь кое-что,

1 Литературное наследство, т. 68

из творческой истории «трех сестер»

а в IV произвел перемены крутые. Тебе прибавил много слов» (XVIII, 425). 18 декаб­ря Чехов шлет добавление к третьему акту: «В III акте последние слова, которые про­износит Соленый,суть: (глядя на Тузенбаха) _яЦип,цип,цип...".Это прибавь,пожа­луйста» (XVIII, 426). 20 декабря Чехов отправил в театр и четвертый акт. А 23 декаб­ря состоялась, по выражению Станиславского, «генеральная, очень черновая репе­тиция первых двух актов» («Ежегодник МХАТ 1944 г.», т. I, стр. 212). «Переписали для вас роли? Или же читаете по старым тетрадкам?»— спрашивает Чехов 30 декаб­ря (XVIII, 437). Все это указывает на то, что и переработанная рукопись могла со­храниться в архиве МХАТа.

Так и оказалось. В ноябре 1953 г. нами было обнаружено, что беловая рукопись «Трех сестер» действительно хранится в особом сейфе Музея Московского Худо­жественного академического театра. В картонной папке лежали две толстые тетради в черных клеенчатых обложках — с первым и вторым актами. Третий и четвертый акты, присланные из Ниццы, написаны на листках тонкой почтовой бумаги. Сохра­нился и конверт, в котором была прислана рукопись четвертого акта. Рукою Чехова написан адрес по-русски и по-французски: «Москва. Владимиру Ивановичу Немиро­вичу-Данченко. Каретный ряд, Художественный театр. Monsieur W. J. N.-Dantschinko. Moscou. Russie». На обороте почтовые штемпели: «Nice Place Grimaldi. 2 Janv. 01. Москва, почтамт. 24 дек. 1900» и надпись рукою Чехова: «А. Tchekhoff, 9 rue Gounod».

Директор Музея Ф. Н. Михальский пояснил, почему об этом автографе до сих пор не было известно: он принял Музей совсем недавно. Его предшественник, ныне покойный Н. Д. Телешов, получивший в свое время рукопись от Немировича-Дан­ченко, сделал на папке надпись: «Без разрешения директора Музея выдаче не подле­жит». Телешов, будучи человеком преклонного возраста, мог и забыть об этой папке, а в инвентарных книгах Музея рукопись «Трех сестер» не значилась.

Сличение текста беловой рукописи с последним прижизненным изданием (второе дополненное изд. седьмого тома, «Пьесы»,— Собр. соч. СПб., изд. А. Ф. Маркса, 1902) позволило выявить довольно много незначительных расхождений, касающихся и пунктуации, и отдельных слов, и даже целых фраз. В чеховском автографе оказа­лись две карандашных правки, сделанных рукою помощника режиссера театра И. А. Тихомирова. В первом акте реплика Ирины: «Куда ты?» передана Ольге; в третьем акте дополнена реплика Соленого в соответствии с упомянутым выше письмом Чехова от 18 декабря.