Том 7. Авантюристы. Морские цыгане

— А-а, любовь! — иронически сказал Мигель Баск.

— Черт бы побрал эту любовь, а вместе с ней и эту женщину… Она такая слабенькая, что я могу убить ее ударом кулака.

— Она очень хорошенькая; у вас прекрасный вкус. Ее, кажется, зовут Луизой?

— Да, Луиза… Я совершил очень невыгодную покупку.

— Ба-а! — сказал Мигель с серьезным видом. — Есть способ все устроить.

— Вы думаете?

— Я знаю наверняка.

— Расскажите же мне, что это за способ!.. Признаюсь, эта женщина перевернула вверх дном все мои мысли; эта чертовка со своим птичьим голоском и лукавой улыбкой вертит мною как флюгером. Ей-Богу, я несчастнейший из людей! Посмотрим, каков ваш способ, брат.

— Продайте ее мне.

Красивая Голова вдруг побледнел при этом неожиданном предложении, которое действительно все устраивало; но он не подозревал, что Мигель сделал ему это предложение шутя и только для того, чтобы испытать его. Брови его нахмурились, он ударил кулаком по столу и ответил дрожащим от волнения и гнева голосом:

— Ей-Богу, друг, какой великолепный способ придумали вы, но черт меня побери, если я его приму! Нет, нет, как бы ни огорчала меня эта чертовка, я ведь говорил вам, что она меня околдовала, я ее люблю! Понимаете ли вы это?

— Понимаю ли? Еще бы! Успокойтесь, я не имею никакого намерения отнимать у вас вашу Луизу. Что мне делать с женщиной? Кроме того, то, что я видел у других, нисколько не вдохновляет меня самому заниматься любовью.

— Ну и прекрасно! — отвечал Красивая Голова, успокоенный этим откровенным объяснением. — Вот что значит говорить как следует! Притом, вы правы, брат, хотя я ни за что на свете не соглашусь расстаться с Луизой, но если бы мне пришлось снова покупать ее, черт меня побери, если бы я ее купил!

— Э-э! — сказал Мигель, пожав плечами. — Так все говорят, а когда наступает время, непременно делают ту же глупость.

Красивая Голова подумал с минуту, потом дружески ударил по плечу Мигеля и сказал, смеясь:

— Это правда, брат; кажется, я действительно поступил бы так, как вы говорите.

— Я знаю, — ответил Мигель, пожав плечами.

Пока между двумя авантюристами шел этот разговор, прошло десять минут.

— Братья, — сказал Монбар, — начнем голосование. Он посмотрел: все стаканы были опорожнены.

— Брат Красивая Голова, вы единогласно избраны губернатором Марго.

— Братья! — сказал Красивая Голова, кланяясь. — Благодарю вас, я не обману ваших ожиданий, наша колония, даже если мне суждено быть погребенным под ее развалинами, никогда не падет от руки испанцев. Вы знаете меня слишком хорошо, чтобы усомниться в моей клятве. Я намерен сегодня же приняться за дело, так как адмирал сказал, что нам нельзя терять ни минуты. Положитесь на меня, я сумею отстоять ваши интересы.

— Прежде чем мы расстанемся, — произнес Монбар, — мне кажется, следует договориться еще несколько дней сохранять наши намерения в тайне.

— Завтра можно без опаски разгласить их, — отвечал Красивая Голова. — Только позвольте мне, братья, выбрать из вас себе помощников.

— Выбирайте, — сказали флибустьеры.

Красивая Голова назвал восемь авантюристов, безоглядная храбрость которых была ему известна, потом в последний раз обратился к представителям буканьеров, которые уже встали и приготовились оставить люгер.

— Вы помните, не правда ли, что считаете меня начальником экспедиции?

— Помним, — ответили они.

— Следовательно, вы обязаны полностью подчиняться всем моим приказаниям, которые я отдам для общих выгод.

— Обязаны, — опять подтвердили депутаты.

— Таким образом, вы клянетесь повиноваться мне без ропота и сомнений?

— Клянемся.

— Хорошо, теперь до свидания, братья.

На большой мачте был вывешен флаг, и через несколько минут пироги подошли к люгеру и забрали на берег всех буканьеров, кроме Красивой Головы и восьми помощников, выбранных им.

Монбар и Красивая Голова уединились на люгере, где оставались взаперти несколько часов, без сомнения договариваясь между собой о мерах, которые следовало принять для достижения желанного результата. Потом, незадолго до заката солнца, новый губернатор простился с адмиралом, сел в шлюпку, приготовленную специально для него, и в сопровождении своих офицеров вернулся на берег.

К одиннадцати часам вечера, когда в селении, по-видимому, все уже спали, все двери были заперты, огни погашены, случайный наблюдатель мог бы присутствовать при странном зрелище. Вооруженные люди украдкой пробирались из домов, бросая в темноту тревожные взгляды; они шли поодиночке, приглушая шум своих шагов, по большой площади и присоединялись к другим людям, вооруженным так же, как и они, и уже поджидавшим их. Скоро число этих людей, увеличивавшееся с каждой минутой, сделалось довольно значительным; по приказанию, отданному тихим голосом, они разделялись на несколько групп, уходили с площади и с различных сторон окружали город.