Том 7. Бессмертный. Пьесы. Воспоминания. Статьи. Заметки о жизни

Пастух Бальтазар сидит на закраине колодца и курит носогрейку. Дурачок лежит на земле, упираясь головой в колени пастуха. Около них стоит Франсе Мамай; в одной руке у него связка ключей, в другой — большая корзина с бутылками.

Франсе Мамай. Ну, старина Бальтазар, что скажешь?.. Хороши новости в Кастле?

Бальтазар (покуривая). По-моему…

Франсе Мамай (бросает взгляд на ферму; понизив голос). Да ты послушай! Роза не хотела, чтобы я говорил с тобой, пока все не сладится, Ну да все равно… У меня от тебя секретов нет…

Дурачок (в испуге, жалобным голосом). Скажи, пастух!..

Франсе Мамай. А потом, понимаешь, в таком важном деле я не прочь посоветоваться со старым другом.

Дурачок. Скажи, пастух: что сделал волк с козочкой господина Сегена?

Франсе Мамай. Погоди, Дурачок, погоди! Бальтазар доскажет тебе сказочку… Вот тебе ключи, поиграй пока!

Дурачок берет связку ключей и, посмеиваясь, трясет ее.

(Приближаясь к Бальтазару.) Говори прямо, старина: что ты — думаешь о свадьбе?

Бальтазар. А Что я могу о ней думать, друг Франсе? Раз ты и твоя сноха так решили… значит, и я тоже… должен…

Франсе Мамай. Почему же «должен»?

Бальтазар (наставительно). Когда хозяева играют на скрипке, слуги должны плясать.

Франсе Мамай (усмехаясь). А тебе, по-моему, не очень-то хочется плясать… (Присаживается на корзину.) А ну говори: в чем дело? Тебе что, не нравится наша затея?..

Бальтазар. Ну, уж коли дело на то пошло… Нет, не нравится!..

Франсе Мамай. А что за причина?

Бальтазар. Причин несколько. Прежде всего, ваш Фредери еще мальчишка, и вы уж очень торопитесь его пристроить…

Франсе Мамай. Да что ты, бог с тобой! Это он торопится, а не мы! Говорят тебе, Фредери без ума от своей арлезианки. Вот уже три месяца, — как он за ней ухаживает, и три месяца он не спит, не ест. Любовная лихорадка у него из-за этой девчонки… И, наконец, парню двадцать лет, ему невмоготу.

Бальтазар (выколачивает трубку). Если парню пришла пора жениться, то вы должны были найти ему здесь, в наших краях, хорошую хозяйку, чтобы она все умела: и шить, и вязать, и оливки собирать, и постирать — одним словом, настоящую крестьянку!..

Франсе Мамай. Что говорить! Конечно, здешнюю бы девушку лучше…

Бальтазар. Слава богу, у нас в Камарге это дичь не редкая… Да вот, зачем далеко ходить: крестница Розы, Виветта Рено. Она все тут вертится во время жатвы… Вот это была бы для Фредери жена подходящая!

Франсе Мамай. Гм, да… Гм, да… Но что делать, если ему полюбилась городская?

Бальтазар. В том-то и беда!.. В прежнее время отец говорил: «Я хочу» — а теперь так говорят дети. Ты своего растил по новой моде. Посмотрим, что получится.

Франсе Мамай. Это верно, мы исполняли все желания нашего мальчика, может быть, даже больше, чем следовало. Но разве мы виноваты? Пятнадцать — лет тому назад бедняжка Фредери остался без отца. Ни Роза, ни я не смогли его заменить! У матери и деда руки добрые, куда им воспитывать детей! А потом что поделаешь? Когда ребенок единственный, поневоле становишься уступчивее. Ведь он у нас один, его брат… (Показывает на Дурачка.)

Дурачок (размахивает ключами, которые он только что тщательно натер концом рубашки). Дедушка, глянь! Как твои ключи-то блестят!..

Франсе Мамай (взволнован; глядя на мальчика). На Сретенье ему будет четырнадцать… Ну не обидно ли? (Дурачку) Да, Да, малыш.

Бальтазар (внезапно встает). Да вы-то девушку из Арля хорошо знаете? Вам известно, кого вы берете?..

Франсе Мамай. Ну, насчет этого…

Бальтазар (расхаживает по двору). Тут надо быть осторожным: в этих окаянных городах все не так, как у нас. Здесь у нас все как на ладони, видно далеко, а там…

Франсе Мамай. Будь спокоен, я принял меры. В Арле живет брат Розы…

Бальтазар. Судовладелец Марк?

Франсе Мамай. Он самый. Прежде чем их посватать, я написал ему и просил все узнать о девушке. Ты знаешь, у него глаз острый…

Бальтазар (насмешливо). Только не на бекасов.

Франсе Мамай (смеется). Да, в наших болотах ему не везет… Но человек он ловкий и умеет разговаривать с горожанами… В Арле он уже тридцать лет, всех там знает. Вот мы и ждем, что он нам скажет…