Том 7. "Ченслер". Гектор Сервадак

- Дорогой профессор, так вы узнали вашего прежнего ученика из лицея Карла Великого? - спросил он.

- Да, Сервадак, узнал, - ответил Пальмирен Розет. - Надеюсь, вы исправились за двенадцать лет.

- Совершенно исправился! - засмеялся капитан Сервадак.

- Отлично, отлично! - сказал Пальмирен Розет. - Но где же кофе? Без кофе голова плохо работает, а сегодня у меня должна быть ясная голова.

К счастью, тут появился Бен-Зуф, неся огромную чашку черного горячего кофе.

Выпив кофе, Пальмирен Розет встал с кровати, вошел в общий зал, рассеянно огляделся кругом и, наконец, опустился в кресло, лучшее из кресел, принесенных с «Добрыни».

Тут профессор, все еще храня угрюмый вид, заговорил торжествующим тоном, напоминающим все «all right», «va bene», «nil desperandum» его записок.

- Итак, господа, что вы скажете о Галлии?

Капитан Сервадак собирался было спросить, что же такое Галлия, но тут выскочил вперед Исаак Хаккабут.

При виде Исаака профессор снова нахмурил брови, как бы обиженный непочтительным обращением, и сердито спросил, отталкивая Хаккабута рукой:

- Это кто такой?

- Не обращайте на него внимания, - отвечал Бен-Зуф.

Но остановить Исаака и помешать ему говорить было не так-то легко. Упрямец снова принялся за свое, нимало не заботясь о присутствующих.

- Сударь, - начал он, - во имя бога Израиля, Авраама и Иакова, скажите, какие новости вы привезли из Европы?

Пальмирен Розет привскочил в кресле, словно его что-то укололо.

- Новости из Европы? - воскликнул он. - Он хочет знать новости о Европе!

- Да... да... - повторил Исаак, цепляясь за кресло, так как Бен-Зуф пытался силой оттащить его от профессора.

- А для чего вам это нужно? - спросил Пальмирен Розет.

- Чтобы возвратиться туда.

- Возвратиться в Европу! Какое у нас нынче число? - спросил профессор, обернувшись к своему прежнему ученику.

- Двадцатое апреля, - отвечал капитан Сервадак.

- Так вот, сегодня, двадцатого апреля, - заявил с сияющим лицом Пальмирен Розет, - Европа находится от нас на расстоянии ста двадцати трех миллионов лье!

Исаак Хаккабут всем своим видом изобразил такое отчаяние, словно сердце его разрывалось на части.

- Как так? - удивился Пальмирен Розет. - Разве вам здесь ничего не известно?

- Вот что нам известно! - сказал капитан Сервадак.

И в немногих словах он рассказал профессору обо всем, что произошло после ночи 31 декабря, о том, как «Добрыня» отправился в плаванье, как они обследовали остатки суши, то есть Туниса, Сардинии, Гибралтара, Форментеры, как трижды подряд в их руки попадали чьи-то записки, как, наконец, они переселились с острова Гурби на Теплую Землю и сменили прежнее убежище на Улей Нины.

Пальмирен Розет не без нетерпения выслушал этот рассказ. Затем, когда капитан Сервадак умолк, он спросил, обращаясь ко всем присутствующим:

- Как вы думаете, господа, где вы теперь находитесь?

- На новом астероиде, который вращается в пределах солнечной системы, - отвечал капитан Сервадак.

- А что же, по-вашему, представляет собой этот новый астероид?

- Огромный обломок, оторванный от земного шара.

- Оторванный? Ах вот как? Скажите пожалуйста! Обломок земного шара! А почему, по какой причине он оторвался?

- От столкновения с кометой, которой вы, дорогой профессор, дали имя Галлии.

- Так нет же, господа, - объявил Пальмирен Розет, вставая с кресла. - Дело обстоит гораздо лучше!

- Гораздо лучше? - живо спросил лейтенант Прокофьев.

- Да, - продолжал профессор, - да! Совершенно справедливо, что неизвестная комета столкнулась с Землей в ночь с тридцать первого декабря на первое января в два часа сорок семь минут тридцать пять и шесть десятых секунды пополуночи. Но она только слегка задела Землю и унесла с собой лишь несколько частиц ее поверхности, те самые, что вы нашли во время морской экспедиции.

- В таком случае, - воскликнул капитан Сервадак, - мы находимся сейчас...

- На светиле, которому я дал имя Галлии, - с торжеством объявил Пальмирен Розет. - Вы находитесь на моей комете!

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Несколько вариаций на старую, всем знакомую тему как о кометах солнечной системы, так и обо всех прочих

Когда профессору Пальмирену Розету доводилось читать лекции по кометографии, вот каким образом, следуя утверждениям лучших астрономов, он определял кометы:

«Светила, состоящие из центральной твердой части, называемой ядром, из туманного вещества, называемого головой, и светящейся полосы, называемой хвостом. Означенные небесные тела становятся видимыми для обитателей Земли лишь на небольшом отрезке своего пути, вследствие крайне вытянутой орбиты, которую они описывают вокруг Солнца».

Вслед за этим Пальмирен Розет никогда не забывал добавить, что его определение необычайно точно, кроме тех случаев, когда у этих светил недостает ядра, или хвоста, или головы и они все же остаются кометами.