Том 7. Это было

Для «Русской газеты» написаны едва ли не лучшие (во всяком случае, программные) статьи Шмелева: в 1924 году он достаточно много сил отдает полемике с идеологическими противниками газеты: с изданиями политика, публициста П. Н. Милюкова и эсеров (соответственно с газетами «Последние новости» и «Дни»). Его статьи: «Слово о Татьяне», «Крушение кумиров», «Пути мертвые и живые», «Большой без козырей», «Болезнь ли?!» – весьма злободневны и полны конкретных политических намеков. Так, Шмелев рассматривает доклад Милюкова по национальному вопросу, сделанный в Смиховском народном доме, и прения вокруг него – выступления украинцев, грузин, белорусов и представителей Союза горских народов: все они выдвигали лозунг «самостийности»[22]. Негативно оценивает политику «возвращенства»: лозунг «засыпания рва» между СССР и эмиграцией, провозглашенный лидером энэсов А. В. Пешехоновым и публицисткой Е. Д. Кусковой[23]. Говорит об отклике левой эмиграции на советские преследования и т. д. Достаточно прозрачны намеки на А. Ф. Керенского, бывшего главу Временного правительства, редактора «Дней».

Шмелеву, конечно, отвечали. Ряд критических отзывов вызвал вечер «Миссия русской эмиграции», на котором Иван Сергеевич (наряду с Буниным, Карташевым, Мережковским) произнес речь «Душа Родины». В одном из этих отзывов – статье С. Л. Полякова[24] – именно Шмелев рассматривался как глашатай целого эмигрантского направления, которое идеализирует прошлое России и во всех бедах считает виноватой русскую интеллигенцию. Статью «Слово о Татьяне» сам Милюков вспомнил через шесть (!) лет, говоря о «бывших людях» и причисляя к ним Струве, генерала Е. К. Миллера и Шмелева[25].

Вместе с тем Шмелев вовсе не был «непримиримым». Действительно, говоря о вине интеллигенции – ее ненациональности, попустительстве большевикам, атеизме, он скорее скорбел и сожалел, нежели громил и обличал. Он писал о прекраснодушии, маниловщине, самых благих намерениях своих противников. Партийные расколы ему глубоко претили. Он писал Г. А. Алексинскому, одному из временных редакторов «Русской газеты», что его беспокоит «наша незадача российская» – различные правые и левые группировки[26]. И шутливо – эсеру М. В. Вишняку из «Современных записок»: «Правда, друзей у меня мало в левых кругах, но… <…>. А посему, протягиваю Вам правую руку (несмотря ни на что!) в надежде, что… и т. д.»[27].

И «политическим противником» у левых Шмелев не считался. Он мог печататься в «Последних новостях» и даже под одной «шапкой» с Милюковым (воззвание «Срок платежа». 1936), – однако обратим внимание, где он публиковал свои программные статьи, а где – лишь заметки, воззвания, заявления (с этой целью мы и ставили непосредственно после публицистических текстов Шмелева их выходные данные[28]). «Последние новости» вместе с рижской газетой «Сегодня», где перепечатывались многие произведения Шмелева, отметили на своих страницах шестидесятилетие писателя. Наконец, сам Иван Сергеевич с некоторым удивлением писал: «Как меня щипали (в „Последних новостях“), пока… Сам же Милюков не сказал: „Шмелёв – есть Шмелев“. И просил меня еще в 37-8 годах дать для журнала „Русские записки“ рассказ или роман. Он был мой читатель! Да!!! – узнал я»[29].

…Национальную, консервативную, умеренно монархическую линию «Русской газеты», которая писала: «Наша цель – Россия. Та Россия, которую веками строили наши предки и которую так безжалостно разрушило наше поколение»[30], – продолжила парижская газета «Возрождение» (1925–1940), первые годы выходившая под редакцией Струве. «Возрождение» было создано на деньги нефтепромышленника А. О. Гукасова для созыва всеобщего Зарубежного съезда, поддержки РОВС, выработки идеи, объединяющей эмиграцию. Программной в данном случае была статья Струве «Вождь» в связи с его беседой с великим князем Николаем Николаевичем. Шмелев поддерживал идею Струве: «…народ болеет именно – без Вождя, без средоточия своим неясным устремлениям, без оплота правды… Вокруг Вас должны сплотиться люди русские, лучшие люди русские, закваска русская, и великое тесто примется отлично и высоко поднимется»[31].

К сожалению, Зарубежный съезд, который состоялся в Париже с 4 по 11 апреля 1926 года, не объединил эмиграцию (при том, что крайне правые и крайне левые на съезд изначально не явились), а еще более расколол. Образовались два объединения – Центральное и Патриотическое, и Струве, разойдясь с Гукасовым по политическим мотивам, ушел из Центрального объединения и из газеты «Возрождение» в августе 1927 года. Вместе с ним ушло много сотрудников – начиная с Бунина и кончая И. А. Ильиным. Зато пришли Мережковские, Б. К. Зайцев, большую роль стал играть В. Ф. Ходасевич…