Том 7. Изборник. Рукописные книги

Всё новое на старый лад:
У современного поэта
В метафорический наряд
Речь стихотворная одета.

Но мне другие – не пример,

И мой устав – простой и строгий.
Мой стих – мальчишка-пионер,
Легко одетый, голоногий.

Наташе Медведевой

Весна пленительная ваша, –
Вернее, тёпленький апрель, –
Напоминает мне, Наташа,
Стихи Поэта про Адель:
«Играй, Адель,
Не знай печали!
Хариты, Лель
Тебя венчали,
И колыбель
Твою качали!»

Венка Адели не стряхнёте

Вы с головы, – в нём много сил:
Подумайте, ведь вы живёте
В том доме, где сам Пушкин жил!

На эллинские ваши глазки

Здесь царскосельский веет хмель.
В них будущего все завязки, –
Какую ж изберёте цель?

Хоть можно пошалить немножко, –

Какой без шалостей Эдем, –
Но всё ж не прыгайте в окошко
Ни для чего и ни за чем.

Недаром Пушкин настороже

Там на скамеечке сидит, –
Хоть призадумался, а всё же
Всех нас он видит и следит,
«Добру и злу внимая равнодушно,
Не ведая ни жалости, ни гнева».

«Что дальше, всё чудесней…»

Что дальше, всё чудесней
Цветёт наш мир земной
В лесу лесною песней,
И в поле – полевой.

Земля не оскудела,

Кропя росою прах,
И творческое дело
Свершается в веках,

И песня льётся снова

На весь земной простор.
До неба голубого
Восходит звучный хор.

«На пламенных крыльях стремлений…»

На пламенных крыльях стремлений
Опять ты ко мне прилетел,
Полночный, таинственный гений,
Земной озаривший удел.

Не знаю, какому началу

Ты служишь, добру или злу,
Слагаешь ли гимны Ваалу,
Иль кроткой Марии хвалу.

Со мной ты вовек не лукавил,

И речь твоя вечно проста,
И ты предо мною поставил
Непонятый образ Христа.

Всегда ты правдив, мой вожатый,

Но, тайну святую храня,
Не скажешь ты мне, кто Распятый,
Не скажешь ты мне, кто же Я!

«Жилец неведомой планеты…»

Жилец неведомой планеты
Недавно у меня гостил,
Усвоил наши все приметы,
Любезен был и очень мил.

Порой он странно содрогался,

Взглянувши на земных людей,
И тёмный пламень зажигался
Во глубине его очей.

Не любопытство и не злоба,

Иное что-то было в нём,
Когда мы пробирались оба
В смятеньи нашем городском.

И вот упорным размышленьем

Я тайну гостя разгадал:
На нас смотрел он с отвращеньем
И нас невольно презирал.

Меня зовёт к себе он в гости,

Но как-то страшно мне порой,
Что я отраву здешней злости
Перенесу туда с собой.

«Всё невинно в Божьем мире…»