Том 7. Изборник. Рукописные книги

Давно наука разложила
Всё, что возможно разложить.
К чему же это послужило,
И легче ли на свете жить?

Умней и лучше мы не стали,

Как ни плевали на алтарь,
И те же дикие печали
Тревожат сердце, как и встарь.

Холодный дождь нас так же мочит,

В лицо нам так же веет снег,
Глупец по-прежнему хохочет,
Осмеивая всё и всех.

Вновь повторяем шутку ту же

При каждой новой смене дней:
«Бывали времена похуже,
Но не было подлей».

«Ничего не проворонит…»

Ничего не проворонит,
Даром слова не проронит,
Только всё, что скажет, сплошь
Клевета и злая ложь.

Называют её Лиза,

Прозывают же Подлиза.
Брат в обмане уличил,
Да от зла не излечил.

Мать вчера её бранила

За обиду дяди Нила,
Ну а сам-то дядя Нил
Брани той не оценил:

«Как её вы ни браните,

Не найдёте прочной нити
Из души исторгнуть зло.
С нею вам не повезло».

«Угол падения…»

Угол падения
Равен углу отражения…
В Сириус яркий вглядись:
Чьи-то мечтания
В томной тоске ожидания
К этой звезде вознеслись.

Где-то в Америке

Иль на бунтующем Тереке, –
Как бы я мог рассчитать?
Ночью бессонною
Эту мечту отражённую
Кто-то посмеет принять.

Далью великою

Или недолею дикою
Разлучены навсегда…
Угол падения
Равен углу отражения…
Та же обоим звезда.

«Сатанята в моей комнате живут…»

Сатанята в моей комнате живут.
Я тихонько позову их, – прибегут.

Хорошо, что у меня работ не просят,

А живут со мной всегда, меня не бросят.

Вкруг меня обсядут, ждут, чтоб рассказал,

Что я в жизни видел, что переживал.

Говорю им были дней, давно минувших,

Повесть долгую мечтаний обманувших.

А потом они начнут и свой рассказ.

Не стесняются ничуть своих проказ.

В людях столько зла, что часто сатанёнок

Вдруг заплачет, как обиженный ребёнок.

Не милы им люди так же, как и мне.

Им со мной побыть приятно в тишине.

Уж привыкли, знают, я их не обижу,

Улыбнусь, когда их рожицы увижу.

Почитаю им порой мои стихи,

И услышу ахи, охи и хи-хи.

Скажут мне: «Таких стихов не надо людям,

А вот мы тебя охотно слушать будем».

Да и проза им занятна и мила:

Как на свете Лиза-барышня жила,

Как у нас очаровательны печали,

Как Невесты мудрые Христа встречали,

Как пути нашли в Эммаус и в Дамаск,

Расточая море слёз и море ласк.

«Валерьяна экзальтата…»

Валерьяна экзальтата,
Серпий, ладан для кота.
Ночью ярость аромата
Им обильно пролита.

Кот нюхнёт, на крышу лезет,

Спину горбит, хвост трубой,
О подруге дико грезит,
И врага зовёт на бой

Злобно фыркает, мяучит,

Когти выпустит мой кот,
И врага терзает, мучит,
С крыши на землю швырнёт.

В кровь изорвана вся шкура,

Но победе храбрый рад.
Возвещает власть Амура
Валерьяны терпкий яд.

«Вернулся блудный сын. Глядит из подворотни…»