Том 7. Художественная проза 1840-1855

– О, как я рада, что красота моя вянет, глаза теряют прежний блеск! Плачь, мое сердце, плачь; грызи мою грудь, червь горя: это поможет действию времени! Они восхищаются мной! Слава моя растет! Но я знаю, что большую часть ее приобрела мне красота. Слепые, они и не замечают, что я дурнею, что свежесть лица моего – поддельная свежесть… О, исчезай скорей, последний отблеск красоты, мне не нужна она; я хочу славы, славы, которая бы наполнила пустоту души моей… вознаградила бы за страдания, за жизнь без любви… я хочу славы, какой никто еще не имел, потому что я хочу приобресть ее одним искусством… Гибни, моя красота! Покуда я буду нравиться, мне всё будет казаться, что я обязана тебе славою!

И между тем она еще пристальней смотрелась в зеркало, и самодовольная улыбка невольно прокрадывалась на молодое, прекрасное лицо ее…

В комнату вошел молодой человек. Молча приблизился он к Франческе и поцеловал ее в лоб; она как бы нехотя ответила на его ласку.

– Что ты так задумчива, так грустна, моя синьора? Неужели и твоя слава тебя не радует?

– Моя слава не так еще велика, чтобы выкупить мое горе, которому нет пределов…

– И которое ты сама себе придумала…

– Может быть. Но где же мое счастье? Сердце мое холодно как лед; грудь моя волнуется только вздохами горя. У меня нет желаний, нет любви…

– И ты говоришь это мне, тому, кто всем для тебя пожертвовал? кто столько страдал от любви к тебе, столько счастлив ею… ты несправедлива!

– Я не люблю тебя!

– Непонятная женщина! Несколько лет постоянной верности, мольбы, клятвы, страдания – и вот награда!.. Ты не любишь меня? но для чего ты не отвергаешь меня?..

– Ты не поймешь меня!

– Для чего ты так ревниво следишь за мной, когда я в обществе женщин?..

– Для того чтоб показать, что я люблю тебя.

– Значит, это справедливо?..

– Нет. Я то же бы и с другим делала… Оставим этот разговор…

– Тебе скучно?

– Да, я охотно бы умерла!

– Брось эти печальные мысли. Я точно не понимаю тебя, но понимаю то, что я несчастен, что надежда обманула меня…

– Чем недоволен ты? Или ласки мои принужденны, поцелуи не горячи, объятия закрыты для тебя?.. Какая любовница может дать тебе более!

– Да, я счастлив… Но будь веселей; не напоминай мне своей горькой улыбкой, что ты несчастна… пойдем в залу; там собралось несколько почитателей твоего таланта. Нужен один твой взгляд, чтоб лица их просветлели, рот раскрылся для комплиментов, сердце для любви…

Они вошли в залу. Несколько молодых людей, между которыми был и Джулио, вскочили с своих мест…

– Синьора, – вскричал Джулио, – вы делали сегодня чудеса на сцене!

– Клянусь небом, свет не слыхал ничего лучше арии, которую вы спели во втором акте!

– Ставлю свое благородное имя против имени обесчещенного лазарони, если не всё, что в Риме есть живого и разумного, занято разговорами об вас, очаровательная Франческа!

– Ваш голос, ваша красота доставили вам славу первейшей певицы в мире!

– Моя красота! – повторила с досадою Франческа. – Моя красота так же ничтожна, как голос. Вы льстите мне, благородные синьоры!

– Я льщу! – произнес с жаром Джулио. – Порази меня небо, если я не тщетно приискивал слово, которым бы можно выразить вполне ваши достоинства!

Так превозносила восхищенная молодежь певицу. Молодой человек, которого считали некоторые за мужа, другие за брата, а третьи за любовника Франчески, с видимым удовольствием вслушивался в их похвалы; сама она почти не обращала на них внимания… Джулио восторженней всех говорил о таланте и красоте певицы; Джулио робко взглядывал на нее, тяжко вздыхал…

– Мне кажется, я умер бы, – говорил он, – если б лишился возможности слушать ваш пленительный голос. Это становится потребностию моей жизни…

Между тем некоторые из гостей перешепнулись между собою и приступили к Франческе с просьбою спеть что-нибудь. Робкий Джулио, который давно желал этого, умоляющим голосом повторил просьбу… Вопрошающим взором взглянула Франческа на своего любовника…

– Синьор Отто, походатайствуйте за нас!

– Запой, Франческа; ты этим меня обяжешь, – сказал он. Франческа запела.