Том 7. Отцы и дети. Дым. Повести и рассказы 1861-1867

Это утверждение исследователя опровергается с помощью «парижской рукописи». Первое упоминание о «нигилизме» содержится уже в четвертой ее главе. И в четвертой и во всех последующих главах рукописи не наблюдается ни одного случая вписывания слова «нигилизм» над строкой или на полях. Следовательно, оно появилось в процессе создания первоначального текста белового автографа, а не в ходе позднейшей его доработки под воздействием Каткова и других лиц. Кроме того, из переписки Тургенева известно, что к 28 ноября ст. ст. 1860 г., т. е. за несколько месяцев до появления в «Русском вестнике» статьи Каткова «Старые боги и новые боги», он «написал уже около трети» романа, а в начале следующего года вел переговоры с Феоктистовым о напечатании в «Русской речи» главы XII «Отцов и детей» (см. письмо Тургенева к Е. М. Феоктистову от 1 (13) февраля 1861 г.).

Отдельное издание «Отцов и детей» Тургенев посвятил Белинскому. Посвящение имело программный характер и полемический оттенок. Тургенев заявлял им о своей верности тому идейному движению, связанному с именем великого критика, которое в новых исторических условиях продолжали русские революционные демократы шестидесятых годов, не признавшие себя в образе Базарова и почти единодушно выступившие с острой критикой политической позиции писателя. Вместе с посвящением Тургенев предполагал поместить в отдельном издании романа обширное предисловие, но от этого его отговорили Боткин и Фет (см. письмо Тургенева к Н. X. Кетчеру от 28 июня (10 июля) 1862 г.). Затем Тургенев намеревался ограничиться следующими вступительными строчками вместо предисловия: «„Отцы и дети“ возбудили в публике столько противоречащих толков, что, издавая отдельно этот роман, я возымел было намерение предпослать ему нечто вроде предисловия, в котором я бы сам попытался объяснить читателю, какую собственно поставил я себе задачу. Но, размыслив, я отказался от своего намерения. Если само дело не говорит за себя, все возможные объяснения автора ничего не помогут. Ограничусь двумя словами: я сам знаю, и мои друзья в этом уверены, что мои убеждения ни на волос не изменились с тех пор, как я вступил на литературное поприще, и я с спокойной совестью могу выставить на первом листе этой книги дорогое имя моего незабвенного друга». Но и из этого ничего не вышло, так как вмешался Н. X. Кетчер. По свидетельству Фета, Кетчер говорил ему в связи с выходом в свет статьи Тургенева «По поводу „Отцов и детей“»: «Два раза издавал я сочинения Тургенева и два раза вычеркивал ему его постыдное подлизывание к мальчишкам. Нет таки, — напечатал, и с той поры ко мне не является: знает, что обругаю» (см.: Фет,

ч. II, с. 306).

История создания романа заканчивается подготовкой отдельного издания 1862 г. В дальнейшем Тургенев не правил и не дополнял текста «Отцов и детей», ограничиваясь лишь устранением опечаток.

IV

С выходом романа в свет началось оживленное обсуждение его в печати, сразу же получившее острый полемический характер. Почти все русские журналы и газеты откликнулись на появление «Отцов и детей» специальными статьями и литературными обзорами. Отклики были весьма разнообразны и поражали противоречивостью, неожиданностью, парадоксальностью. Однако за всем этим внешним многообразием и пестротой таились глубокие принципиальные различия в подходе к произведению, отразилась сложность идейной борьбы. Роман Тургенева порождал разногласия и борьбу мнений как между политическими противниками, так и в среде идейных единомышленников. Так, отношение к роману в демократических журналах «Современник» и «Русское слово» оказалось прямо противоположным. Аналогичная картина наблюдалась в горячих спорах о романе на студенческих сходках и вечеринках в Москве и Петербурге, на собраниях русских студентов и эмигрантов в Женеве и Гейдельберге, в светских гостиных, в ученой и писательской среде. В воспоминаниях и статьях, в письмах и в общении с друзьями об «Отцах и детях» высказывали несходные суждения Чернышевский и Герцен, Салтыков-Щедрин и Достоевский, Д. И. Писарев и П. А. Кропоткин, Л. Н. Толстой и К. А. Тимирязев, поэты Майков и Фет, А. Ф. Писемский, И. С. Аксаков, В. Ф. Одоевский и многие другие, менее известные общественные деятели, писатели и ученые, современники Тургенева. С разных сторон Тургенев слышал по своему адресу изъявления и восторга и негодования: столь актуальной и злободневной оказалась тема двух поколений, двух идеологий, развернутая в «Отцах и детях». При обсуждении романа спор по существу шел о типе нового деятеля русской истории — во всех его модификациях, до революционера включительно.