Том 7. Последние дни

Александра. Prenez place, s’il vous plait, [madame][87].

[Клюшкина.] Parlez russe, mademoiselle[88]. Покорнейше благодарю. (Садится.) Господина камер-юнкера могу видеть?

Александра. К сожалению, Александра Сергеевича нет дома.

[Клюшкина.] А супругу ихнюю?

Александра. И Наталья Николаевна в гостях.

[Клюшкина.] Ах, ведь эдакая незадача! А-яй-яй! Ведь это нам тоже… Ведь что же это, никак не застанешь!

Александра. Вы не извольте беспокоиться, [сударыня,] я могу переговорить с вами но этому делу.

[Клюшкина.] Мне бы самого господина камер-юнкера! Ну, слушаю, слушаю. Дельце-то простое. В разные сроки времени господином Пушкиным под залог… турецких шали, жемчуг, серебра взято…

Александра. Да, я знаю, знаю…

[Клюшкина.] Двенадцать тысяч серебром, как одна копеечка, сударыня!..

Александра. Может быть, вы могли бы потерпеть?

[Клюшкина.] С превеликим бы одолжением терпела, сударыня. И Христос терпел, и нам велел! Но ведь и в наше положение тоже войти нужно! Ведь туловище прокормить надо! [Я вдова.] А у меня ведь сыновья в Черноморском флоте! Приехала предупредить, сударыня, продаю вещи. Персиянин тут один…

Александра. Я вас очень прошу подождать, Александр Сергеевич уплатит проценты.

[Клюшкина.] Верьте, не могу. С ноября месяца ждем. Другие продали бы, давно уж продали бы! Персиянина упустить боюсь.

Слышатся тяжелые вздохи, Никита показывается в дверях. Александра машет ему с досадой рукой. Никита скрывается.

Одни извозчики из Коломны сюда чего стоили!

Часы под руками [Меняева] бьют.

Александра(тихо). У меня есть серебро. [Может быть, вам] угодно взглянуть? Мы бы тогда поладили насчет процентов.

[Клюшкина.] Прошу прощения, канитель с этим серебром, а персиянина…

Александра. Помилуйте, как же нам без вещей остаться! Вы взгляните. Прошу вас в мою комнату. (Встает, [Клюшкина] идет за нею.)

[Клюшкина.] Квартирка славная какая. Много ли плотите? (Уходит вслед за Александрой.)

Лишь только они скрываются, Меняев (Битков) оставляет часы, подбегает к фортепиано, переворачивает и рассматривает ноты, прислушиваясь, не идет ли кто. Затем бросается к двери кабинета со свечой в руках заглядывает туда, но войти не решается. Поколебавшись, уходит в кабинет, через некоторое время виден в кабинете у книжной полки, читает названия на корешках, слышит шаги, возвращается в гостиную, ставит свечу на место. Выходит [Клюшкина] с узлом и Александра.

[Клюшкина.] Бумагу мы завтра перепишем. Только вы уж попросите Александра Сергеевича, чтобы сами они пожаловали, а то извозчики уж больно дорого стоят… [Коломна….. в собственном доме]. Четвертая рота, дом Циммермана. Оревуар, мадемуазель.

Александра. Au revoir… Хорошо, хорошо. (Звонит.)

[Клюшкина] уходит.

Меняев(закрывает часы, кладет инструменты в сумку). Готово, барышня, живут.

Александра. Очень хорошо. Сколько вам следует?

Меняев. Да что же? Два рублика всего.

Александра. Очень хорошо. Сейчас.

Меняев. Вы не извольте беспокоиться, я могу подождать

Александра. Нет, зачем же? Сейчас. (Выходит, возвращается с деньгами, вручает их Меняеву.)

Меняев. Покорнейше благодарю. А у Александра Сергеевича в кабинете не требуется осмотреть? А то уж заодно завтра зайду.

Александра. [Нет, у Александра Сергеевича идут, спасибо.]

Меняев. Слушаю. Прощенья просим. (Уходит.)

Александра садится в кресло у камина, протягивает руки к огню. Через некоторое время появляется в дверях Никита, останавливается.

Никита. Эх, Александра Николаевна!

Александра. Ну?

Никита. Эх, Александра Николаевна!

Александра. Да что такое? Господи, Никита, говори ты, что ли!

Пауза.

Что с тобой, Никита? Что ты мне душу надрываешь, ходишь за мной?..

Никита. Вот уж и ваше пошло добро!

Александра. Выкупим.

Никита. Из чего выкупим, Александра Николаевна? Подумать страшно, из чего выкупим? Не выкупим мы, Александра Николаевна!

Александра. Что ты каркаешь надо мной?