Том 7. Последние дни

Битков скрывается в глубине кабинета. Входит Никита.

Ты что барину подал позавчера на бал?

Никита. Фрак-с.

Жуковский. Мундир надо было подать. Мундир!

Никита. Они велели… Не любят они мундир.

Жуковский. Мало ли чего он не любит! Твое дело. Бал — мундир. Ступай.

Никита. Ах ты, горе… (Уходит.)

Жуковский. Скандал! Не любит государь фраков. Государь фраков не выносит. Да он права не имеет. Непристойно, неприлично. У государя добрейшее сердце, но искушать нельзя. Нельзя! Государь огорчен! Смотрите, Александра Николаевна, Наталии Николаевне скажите… Оттолкнет от себя государя — потом не поправишь!

Александра. Бесценный, лучший, прекрасный, драгоценный друг. (Целует Жуковского.)

Жуковский. Да что вы меня все целуете! Я не нянька! Вредишь? Вреди, вреди! Себе вредишь! А насчет сегодняшнего извольте передать, что это… ну, словом…

Александра. Все, все передам… Останьтесь, подождите… Он сейчас придет. [Он все это исправит.]

Жуковский. Видеть не хочу! Да мне и некогда… Мне к цесаревичу в половину шестого.

Александра. Смените гнев на милость. Он исправится.

Жуковский. En cette dernière chose je ne compte guère! Au revoir…[105] (Проходит, видит книгу.)

В кабинете играют часы.

Этого я еще не видел…

Александра. Сегодня из типографии прислали.

Жуковский(вертит в руках книгу). Хорошо… Смирдин знает дело…

Александра. Я уж гадала по [этой книге] ней…

Жуковский. По книге? Погадайте мне…

Александра. Какая страница?

Жуковский. Сто сорок четвертая.

Александра. Строчка?

Жуковский. Пятнадцатая.

Битков выходит из кабинета [скромно] кланяется Жуковскому.

А, ты здесь?

Александра. Познал я глаз иных желаний, познал я новую печаль. Для первых нет мне упований…

Битков(шепотом)…А старой мне печали жаль. (Укрывается в столовой.)

Жуковский. А?..

Александра. А старой мне печали жаль!

Жуковский. Ах, ах… Ведь черпает мысль внутри себя, как легко находит материальное слово, соответственное мысленному… Сечь, сечь. Крылат! Крылат.

Из передней стук… Неясные голоса. Битков в кабинете, проходит в глубь его.

Александра. Нет, вы мне…

Жуковский. Страница?

Александра. Сто тридцать девятая.

Жуковский. Строка?

Александра. Тоже пятнадцатая.

Жуковский. Что-то не то…

Приятно дерзкой эпиграммой
Взбесить оплошного врага,
Приятно зреть, как он упрямо —
Склонив бодливые рога…

Наталия в дверях.

Не попали… Приятнее… приятнее…
Ему готовить честный гроб
И тихо целить в бледный лоб
На благородном расстояньи.

А, простите, Наталия Николаевна, шумим, стихи читаем…

Наталия. Добрый день, Василий Андреевич. Читайте на здоровье. Я никогда не слушаю стихов.

Жуковский. Хоть бы мне-то не говорили, Наталия Николаевна!

Наталия. Кроме ваших! Votre ballade m’a fait un plaisir infini et j’ai reluc à toutes les personnes qui sont venues me voir…

Жуковский. He слушаю, не слушаю!

Часы бьют.

Батюшки! Цесаревич. Au revoir, chère madame, je m’apercois un peu tard que je suis trop bavard!

Наталия. Обедайте с нами.

Жуковский. Покорнейше благодарю. Не могу… (Александрине.) Au revoir, mademoiselle… Извольте сказать ему… (Скрывается.)

Наталья. Никита!..[106]

Александрина. Какая я несчастная!

Стучат в дверь.

Наталья. Кто там?

Никита(входит). Полковник Данзас просит вас принять.

Наталья(шепотом). Откажи. Не могу принять.

Данзас(в шинели). Простите, вам придется меня принять. Я привез Александра Сергеевича, он легко ранен.

Пауза.

(Никите.) Ну, что стоишь?

Никита. Владычица небесная!

Данзас. Ты что стоишь? Иди, помогай вносить его. Осторожно, смотрите!

Никита выбегает в дверь в столовую.

Велите дать огня.

Наталья сидит неподвижно, смотрит.

Александра. Огня, огня!

В ту же секунду из двери в столовую показывается с канделябром в руке Битков.

Данзас. Ты кто такой?

Битков. Я часовой мастер.

Данзас(вырывает у него канделябр из рук, кричит). Беги, помогай вносить! Осторожно!