Том 7. Произведения 1863-1871

Реакционные и либеральные публицисты усматривали причины поражения Франции в ее бурной политической истории, не обеспечившей стране устойчивого «порядка», обвиняли французский народ в отсутствии патриотизма и превозносили как образец государственности, любви к родине и вообще «цивилизации» Германию, объединенную под эгидой Пруссии. Так, П. К. Щебальский в статье «Глава из современной истории» писал, что слабость Франции явилась «наследием революционной эпохи» [211]. Торжеством «истинной цивилизации» над «цивилизацией канкана» объявлял победу Германии некий «земский деятель К. А. В.» на страницах «СПб. ведомостей» [212]. Особенно усердствовал в преклонении перед прусским «постоянным, прочным укладом жизни» Суворин. Его статья «В гостях и дома» [213]наполнена призывами «скромно работать и идти по пятам» соседей.

Свое понимание патриотизма и трактовку причин краха империи Наполеона III Салтыков развертывает в полемике с этими публицистами, в первую очередь с Сувориным (см. ниже, в постраничн. примеч.). Ответственность за поражение Франции он целиком возлагает на ее правящую бонапартистскую группу — воплощенное « бесстыжество», и вместе с тем решительно отвергает в качестве образца прусское государство, сатирически дискредитирует его «просвещение», его «порядок». Все свои симпатии писатель отдает французскому народу, противопоставляя его как самодовольно-ограниченному победителю, так и власти «паразитов».

Образное салтыковское понятие « паразиты» в настоящем очерке приобрело наиболее обобщенный смысл. Им охватываются и любые виды хищничества, ослабляющие отечество перед лицом внешнего врага, и главное направление деятельности правящих слоев и государственного аппарата — «насильственное обречение массы в жертву невежественности и обеднению». В этом смысле Салтыков не видит разницы между общественным строем европейских государств. Развал наполеоновской империи является для писателя историческим аналогом будущих судеб подвластной отечественным «паразитам» России. К этой аналогии сатирик постоянно возвращает читателя разными эзоповскими приемами: употреблением русских географических названий в рассуждениях о Франции и Германии, частными сравнениями тамошних порядков с русскими и т. д.

«Патриотизму», охраняющему интересы правящих классов, «патриотизму», насаждаемому насилием «дисциплины», бессознательному в своей апатии или, напротив того, в своем стихийном фанатизме, «патриотизму» угнетенных и неразвитых масс Салтыков противопоставляет сознательный и самоотверженный патриотизм « действительно развитого человека». Такой патриотизм демократичен и чужд национальной исключительности и шовинизма; это «школа, в которой человек развивается к воспринятию идеи о человечестве».

Проявления сознательного патриотизма, несущего миру идеи свободы, писатель усматривает в «действительной политической и социальной жизни» Парижа, в славной истории французского народа, в борющихся демократических силах нынешней Франции, воспрянувшей в момент национального несчастья и готовой пригвоздить к позорному столбу его виновников. С судьбой передовой Франции — Франции революций, «светоча» идей утопического социализма — Салтыков связывает судьбу всех передовых идеалов человечества, судьбу международного освободительного движения и европейского прогресса, что было характерно для русской революционной демократии [214]. Писатель формулирует первейшее условие ее победы над «паразитами»: «привить Париж к остальному национальному организму». Заключительные слова очерка о «громадных результатах», которыми чреваты «совершающиеся события», звучат пророчеством грядущей Парижской коммуны.

Знаменательна весьма близкая перекличка этих прогнозов и оценок Салтыкова в канун Парижской коммуны с мыслями Маркса из письма к Л. Кугельману от 12 апреля 1871 г., в частности, с его противопоставлением героев-парижан «холопам германо-прусской Священной Римской империи» [215].

В «Силе событий» Салтыков доказывает, что деспотия и политика административного произвола не обеспечивают не только «внешней безопасности» любого государства, но и вожделенной внутренней «тишины». Писатель утверждает единственную возможность спасения, возрождения родины — самоотверженную борьбу за материальное и духовное возрождение народа.

С «превосходной статьей» Салтыкова «Сила событий» солидаризировалась демократическая «Искра» (1871, № 2. — «Вестнику Европы» первое предостережение»).