Том 7. Произведения 1863-1871

…если б вообще было признано относительно лиц сей категории, что города и селения в самом принципе для них не существуют. — Отклик на усиление репрессивных мер режима после и в результате выстрела Каракозова. Призванный в 1866 г. к руководству политической полицией новый шеф жандармов и начальник III Отделения, граф П. А. Шувалов, прозванный за свое грозное всевластие «Петром IV» и «Аракчеевым II», существенно расширил географию административной ссылки для участников революционного движения в пользу малонаселенных глухих мест империи.

В «Российской родословной книге», составленной кн. Петром Долгоруковым, значится…— Возможно, что Салтыков имеет в виду не только «Росс. родословн. книгу» (четыре выпуска, СПб. 1855–1857), но и заграничные генеалогические сочинения памфлетного характера того же автора, изгнанного правительством из России (1859), в которых Долгоруков разоблачал не только генеалогические фальсификации, но и многие другие темные стороны из прошлого и настоящего виднейших аристократических фамилий и сановников России. Но книги эти: «Notice sur les principales families de la Russie», «La V'erit'e sur la Russie» и др. — находились в России под запретом, и говорить о них в печати было нельзя. Упоминаемый ниже в списке кавалер индустрии Сан-Фуа-ни-Луа(без веры и закона, беспардонный — франц.sans foi ni loi) — сатирический персонаж. Характеристика одиннадцатойдочери является откликом на не остывшие еще ко времени писания «Испорченных детей» крупные политические события в Испании: в 1868 г. революция свергла с престола королеву ИзабеллуII. Она бежала в Париж вместе со своим придворным и фаворитом Марфори. Царствование и само имя этой королевы стали символами террористического режима. Яростная католичка, Изабелла вместе с тем ввела при своем дворе нравы, превосходившие своей распущенностью «галантный быт» французской аристократии XVIII в. Ее наставницей была монахиня Патросиния, еще более жестокая и развратная, чем сама королева. Через три года в незавершенном цикле «В больнице для умалишенных» ( ОЗ, 1873, № 2, т. 10 наст. изд.) Салтыков посвятит этому эпизоду иностранной хроники несколько острых страниц. Баль-Мабиль— модное увеселительное заведение в Париже 60-х годов.

…она разумела здесь: Новосильцева, Строганова, Чарторыйского и Сперанского, то есть известный в то время comit'e du salut public. — Сатирический яд заключается здесь в том, что название руководящего органа якобинской диктатуры периода Великой французской революции — Комитет общественного спасения— применено к Негласному комитету— неофициальному совещательному органу при Александре I, в который входили «молодые друзья» царя: гр. П. А. Строганов, кн. А. Е. Чарторыйский, гр. В. П. Кочубей и Н. Н. Новосильцев. При участии Негласного комитета был проведен ряд умеренно-либеральных реформ. Не входивший в Негласный комитет М. М. Сперанский разрабатывал в 1807–1812 гг. проект о придании самодержавию формы конституционной монархии.

Приехавши в П***, я<…> начал стороной выведывать, в каких отношениях находится губернский предводитель к губернатору, не разжигают ли акцизные чиновники народных страстей…— Отражение связанных с Пензой фактов и ситуаций. Об этом свидетельствуют официальные и строго секретные документы — служебные донесения в III Отделение графу Шувалову от главы политического надзора в Пензе, жандармского штаб-офицера подполковника А. Глобы. Таковы, например, донесение от 12 января 1866 г., озаглавленное «О неприязненных отношениях, возникших между пензенским губернатором Александровским и тамошним губернским предводителем дворянства Араповым», и донесение от 23 апреля того же года, в котором сообщается о распространении либеральных идей среди акцизных чиновников Пензы. (Донесение от 12 января см. Центральн. госуд. архив Октябрьской революции, III Отд., 1 эксп., № 434, 1865 г. Донесение от 23 апреля опубликовано Б. Я. Бухштабом в журн. «Каторга и ссылка», 1931, кн. 5, стр. 62–63). Приведенное сопоставление и ряд других деталей подтверждают обоснованность предположения Б. Я. Бухштаба, что образ «доброго служаки» в городе П. идет от пензенского жандармского штаб-офицера Глобы, осуществлявшего негласное наблюдение и за самим Салтыковым. Но, как обычно, реальный персонаж послужил Салтыкову не для портретной, хотя бы и остро карикатурной зарисовки, а для создания сатирического образа.