Том 7. Публицистика. Сценарии

Константин. И так стыдно, а тут еще гуляют…

Алеша. Нашли причину: два человека не вышли! Поважнее есть причины.

Константин. Какие причины?

Алеша. Этот выключатель — дрянь. Такой пустяк, а сколько над ним сидишь!

Володя. Это он верно!

Алеша. Сидишь, сидишь, завинчиваешь, а смотришь — один сделал.

Вася встал за столом, задумчиво вертит в руках один выключатель.

Константин. А ты придумай другую конструкцию.

Алеша. Я придумаю! А конструкторское бюро для чего? Ты нажимать должен.

Терешка. Он такой — нажмет!

18. В кабинете главного инженера Загорского. Перед ним стоит Иван Павлович.

Загорский. Короче… Сколько сегодня?

Иван Павлович. 410.

Загорский. Черт… Это же, наконец… такой завод в руках у мальчишек! Почему?

Иван Павлович. Двое не вышли.

Загорский. Почему?

Иван Павлович. Не знаю еще.

Загорский. Почему вы не знаете?

Иван Павлович. Да не успел еще. Завтра.

Загорский. Да все равно: а если бы они вышли — 600! Что это такое? Нам нужно 1000, понимаете, 1000!

Иван Павлович. На конструкцию жалуются.

Загорский. Конструкция! Выключатель! Редкая машина! В каждой квартире десяток…

Иван Павлович. Николай Игнатьевич, нельзя же равнять: тут место плоское.

Загорский. Вот еще… проблема (Звонит.)

Заглянул в кабинет секретарь.

Секретарь. Звонили?

Загорский. Пригласите срочно заведующего конструкторским бюро.

19. Заведующий конструкторским бюро стоит перед столом главного инженера.

Загорский. Ничего не сделали?

Семен Петрович. Стыдно сказать, ничего не придумали.

Загорский. Надо упростить технологический процесс. Вот нечистая сила: стыдно даже говорить, технологический процесс в выключателе.

Семен Петрович. А вот посмотрите. У вас есть?

Иван Павлович достал из кармана выключатель.

Иван Павлович. Есть.

Загорский взял.

Загорский. Чушь какая! Эти… упорчики ввинчиваются?

Семен Петрович. Ввинчиваются.

Загорский. А нельзя заклепывать?

Семен Петрович. Пробовали. хуже получается, и времени все равно много.

Загорский. Знать ничего не хочу. Извольте думать. Неделю сроку.

20. Вася с Шариком медленно идут по опушке леса. Далеко видны трубы завода. В руках у Васи выключатель, он рассматривает его, иногда останавливается, соображает.

Шарик вдруг зарычав, бросился вперед.

Вася. Шарик, назад!

Шарик недовольно возвращается. Из лесу выходят Коля и Катя. В руках у них большие букеты подснежников. Катя первая увидела Васю, вскрикнула:

— Вася, здравствуй!

Она подошла ближе, несколько смущенная. Вася отвечает:

— Здравствуй.

Катя. Как там на заводе? Нас ругали?

Вася. Да, Иван Павлович и Костя недовольны. И мы тоже.

Коля. Новости! И мы! А вы чем недовольны? Вы — тоже начальство?

Вася. Сегодня сдали 410.

Катя. Ох! Коля, это мы виноваты.

Коля. А если бы мы заболели?

Вася молчит.

Коля. Говори, если бы мы заболели?

Вася. Это было бы… тоже плохо.

Коля. Какое важное горе! Выключатель!

Вася. Да… но ведь это для Красной Армии!

Коля. Да иди ты к… Я виноват перед Красной Армией, да?

Вася. Да.

Коля. Перед всей страной, да?

Вася. Да.

Коля. Политик какой. А газет, наверное, не читаешь, с собакой все возишься.

Вася рассматривает Колю серьезным, спокойным взглядом.

Катя. Попадет нам за это, правда?

Вася. Попадет.

Коля. За что? Я могу заболеть? Могу? А может, я завтра двойную норму сделаю. Подумаешь!

Он сердито рванулся вперед. Цветы ему мешают. Он рассердился, взмахнул рукой, цветы полетели на землю. Шарик бросился к цветам, остановился.

21. У Васи дома. отец и Вася за столом. Налитые стаканы чаю. Вечер. В руках у Васи пластинка выключателя.

Вася. Эти дырочки нужно просверлить, потом резьбу.

Пластинка крупным планом.

Вася. Упорчики тоже отрезать, нарезать резьбу, сколько мороки!

Отец. Да!

Вася. А в сборке тоже морока: завинчиваешь, завинчиваешь, а они не завинчиваются.

Отец. Конечно, железо. Если бы сталь. Плохая конструкция.

Вася. Вот это и все. И ничего нельзя придумать.

Пластинка крупным планом, то в отдельных деталях, то в процессе сборки, то готовая с контактной стрелкой.

Отец. Скучно, это верно. А конструкторское бюро завалено более важным делом. И что же ты думаешь?

Вася. Я думаю, думаю и ничего не придумаю.

Отец. Да тут пособить трудно. Наверное, люди думали уже.

Вася. Значит, ничего нельзя придумать?

Отец. Пока не придумали, всегда кажется, что ничего нельзя придумать. Была у нас лекция в клубе. Ученый Соколинский рассказывал: было время, не знали люди, что такое колесо. Понятия не имели. Понимаешь, нет колеса, ни тебе на земле, ни тебе в голове. Вот такой штуки. (Покатил по столу крышку от сахарницы.) Тысячи лет жили. И летом на санях ездили, чудаки такие. А потом кто-то взял и придумал.

Вася. (смотрит на выключатель). Если колеса нет, так его трудно придумать?

Отец. Трудно.