Том 7. Рассказы, очерки. Статьи. Письма

Жил он очень скромно, почти бедно, а эти вечера, хоть и очень скромные – пара пива, чаек, кусочек сыра – все же требовали небольших, но сверхбюджетных расходов. Он на все шел, чтобы поддержать начинающую молодежь. Его отеческая ласковость, мягкость, умение безобидно указать молодежи на ошибки в работе производили громадное впечатление.

Стали крепнуть некоторые литературные ученики Златовратского. Начали пробиваться и печататься в газетах и журналах. Их произведения выходили потом отдельными небольшими книжками. О них критики стали давать отзывы. Словом, выводок писателей из народа, выпестованный Златовратским в борьбе, занял свое место в тогдашней русской литературе. Они стали организовывать кружки. Хотелось жить своей молодой самостоятельной жизнью. Но с Николаем Николаевичем никогда связи не порывали.

Капитал ломал старые, устоявшиеся формы жизни, и эта ломка проникала в толщу населения. Как и все народники, Николай Николаевич не понимал этого процесса.

Однажды мы, молодежь, шли с ним от писателя Белоусова, – и Николай Николаевич, глубоко задумавшись, долго молчал.

– Да, – сказал он, прервав молчание, ни к кому не обращаясь, словно отвечая своим мыслям, – мужик не тот стал… Недавно я был в деревнях под Воронежем. Присматривался – не тот мужик… Изменился… Что-то в него новое вошло…

К концу своей жизни он почуял грядущие великие перемены.

Письма

[текст отсутствует]

Лекции

Литература и литераторы

[текст отсутствует]

Чехов перед публикой и сам

[текст отсутствует]

Комментарии

Глаза блестят^*

Впервые напечатано в газете «Правда», 1925, 11 марта, № 58. Материалом для очерка послужила поездка А. С. Серафимовича вместе с писателем И. А. Козловым, тогда председателем шефского общества при Высшем литературно-художественном институте имени В. Я. Брюсова, в подмосковную деревню. «В этой деревне, – вспоминает Серафимович, – впервые устраивалась свадьба без попа. И надо было эффектнее ее провести, чтобы я другим в охотку, и поддержать молодых. На „советскую свадьбу“ явилась вся деревня – и стар и млад. Смотрели разинув рты: „Как же так – без попа?“ В диковину. Козлов постарался обставить свадьбу торжественнее. Сказал речь, а затем стал выкладывать подарки молодым: плуг, на кофточку, мыло и всякую хозяйственность. Все это произвело огромное впечатление» (А. С. Серафимович, Собр. соч., М. 1948, т. X, стр. 446)[1].

В горах и лесах^*

Впервые напечатано в «Красной газете», Л. 1926, 21 марта, № 65.

В очерке использованы впечатления от путешествия писателя по Крыму летом 1925 года (в позднейших авторских высказываниях Серафимович ошибочно относил эту поездку к 1926 году). «Стремясь соединить приятное с полезным, – вспоминает писатель, – я попутно внимательно наблюдал окружающую природу и жизнь. Посмотрел зубров в заповеднике в Космодемьяновском монастыре и понаблюдал нравы табачных плантаторов, которые в те годы упорно сопротивлялись новым революционным законам и бесчеловечно эксплуатировали темных женщин» (т. X, стр. 448).

Адимей^*

Впервые напечатано в журнале «Экран», 1926, № 43 (ноябрь), под заглавием «Когда пришел Октябрь». Под названием «Батрак Адимей» рассказ напечатан в книге: «А. С. Серафимович. Рассказы». Приложение к газете «Батрак», 1929; название «Адимей» рассказ получил в Полном собр. соч., изд. «Федерация», 1932, т. 6.

«История Адимея была подробно мне рассказана в Теберде. Там ее знает любой местный житель. Адимей был одним из обманутых, отсталых бедняков, сражавшихся в начале революции против советской власти. Потом Адимей стал председателем Совета, активным советским работником. В ту пору советская власть многих подобных Адимею вернула к мирному труду» (т. X, стр. 448).

Год^*

Впервые напечатано в журнале «Красная нива», 1926, № 48 (ноябрь).

Как вспоминает автор, в основе рассказа лежит подлинная история из жизни комсомольцев первых лет революции.

Корреспондент «Правды»^*

Впервые напечатано в газете «Правда», 1927, 6 мая, № 100, с подзаголовком: «Из воспоминаний».

Серафимович писал позднее:

«Красная Армия тогда только строилась, строилась на ходу, героически отбиваясь в жестоких боях с численно превосходящим врагом, снабжаемым и руководимым зарубежными империалистами. В этих условиях очень трудно было быть военным корреспондентом. Тем более возраст у меня был уже тогда солидный.

Предо мной стояла задача вводить новые методы корреспондентской работы, ибо я сразу убедился, что старые методы в условиях гражданской войны совершенно негодны. Старый, дореволюционный корреспондент выуживал материал на верхах, в штабах, в канцеляриях. А я понял, что мне необходимо прежде всего стать как можно ближе к красноармейской массе – и именно здесь, в ее гуще, черпать свой материал. Ведь воевал народ за народные цели, и я писал теперь для народных масс. Пришлось, конечно, беллетристику на время отставить. Сама жизнь выдвинула на первый план очерк» (т. X, стр. 448–449).

Товарищка Дора^*